Исламский фактор играет все большую роль в современной политике. Это касается как внешних, так и внутренних ее аспектов. Актуализация радикальных идей и распространение экстремистских практик под флагом ислама активно происходит на тех территориях, которые традиционно считаются мусульманскими.

Причины данного процесса интересуют исследователей из самых разных дисциплин. Порталу Islam Review удалось побеседовать с одним из авторитетнейших специалистов в данной сфере, членом экспертного совета по вопросам межэтнического и межконфессионального развития при Президенте Кыргызстана, директором независимого аналитического центра "Религия, право и политика" Кадыром Маликовым. Он является доктором политических наук и исламских исследований (Мадридский университет, Испания), окончил факультет Исламского права Иорданского национального университета, где получил степень магистра.

– Насколько актуальна для Киргизии проблема радикализации мусульман, мусульманской молодежи?

– Наверное, это самый актуальный вопрос, касающийся не только Кыргызстана, но и всех республик Центральной Азии, СНГ, Российской Федерации (я имею в виду Поволжье и Северный Кавказ). Такая проблема существует. Мы сами активно изучаем вопрос того, почему идет радикализация, ее причины. К сожалению, государство борется только с последствиями. Однако необходимо понять причины всего этого. Проведенные исследования показывают, что те ребята, которые выезжают на территорию Сирии и Ирака для вступления в группировку ИГИЛ, делают это в основном по идеологическим причинам. Раньше высказывалось мнение, что молодежь выезжает в основном для того, чтобы заработать. Предполагалось, что эти люди являются выходцами из неблагополучных семей. Социальные проблемы, бедность и так далее обуславливали отток молодежи из страны. Однако сейчас это мнение подвергается изменениям. Потому как почти все выехавшие – это ребята из средних семей. Есть даже примеры людей, кто имел собственный средний бизнес. Они ехали в Сирию и Ирак с деньгами, чтобы отдать их на нужды радикальных группировок. Это первый момент.

Второй момент заключается в следующем. Проведенный анализ, результаты множества собеседований показывают, что основная причина радикализации заключается в разочаровании молодежи. Самый главный вопрос для молодых людей – это вопрос справедливости. Молодежь не видит своего будущего в стране. Мусульмане составляют более 90% общей численности населения моей страны. В условиях светского государства, которое у нас провозглашено в Конституции, либеральные, демократические ценности потеряли свою значимость. На сегодняшний день молодежь ищет духовные, идеологические ориентиры. Даже ответы на вопросы, которые связаны с политикой, молодые люди начинают искать в политическом исламе. Здесь большую актуальность приобретает вопрос о ценностных ориентирах.

Именно в этот момент появляется сила, которая заявляет о построении справедливого общества и государства на исламских принципах. Если пресловутая «Аль-Каида» была аморфной, очень скрытной организацией, то сейчас на примере ИГИЛ мы видим совершенно осязаемую географическую территорию, куда едут не только из Средней Азии, но и из благополучных, казалось бы, Европы и Соединенных Штатов. Везде это происходит по разным причинам. Так или иначе, с территории Кыргызстана продолжается отъезд молодежи. По официальным данным, 360 установленных граждан республики выехали на территорию Сирии и Ирака. По неофициальным данным, уже более 400 граждан Кыргызстана находятся в ИГИЛ, при этом убиты порядка 40 человек. Люди выезжают семьями, с детьми. Этот процесс продолжается.

Причинами радикализации могут выступать самые разные феномены и процессы. Узловым фактором выступает само общество. Тут необходимо отметить, например, низкий уровень религиозного образования, который характерен конкретно для Кыргызстана. Из всех, кто выехал, никто не учился в медресе. У нас существует стереотип, что вот человек учится в медресе, изучает религию, потом начинает следовать радикальным учениям. Но все происходит ровным счетом наоборот. Уехавшие в Сирию и Ирак люди – это все вчерашние неофиты. Они совсем недавно вели светский образ жизни, потом пришли в ислам. Первичная информация, которую они получили через сайты в Интернете, YouTube, Facebook, Одноклассники, Whatsapp, была радикальной по своей сути. Происходит сильнейшая вербовка через социальные сети, через знакомых, друзей.

Это все приобрело черты протестной идеологии, в рамках которой молодежи дается какая-то альтернатива, вырисовывается конкретная картинка будущего. Идея о том, что каждый может принять участие, независимо от национальности, возраста и так далее, в построении исламского государства, становится популярной.

Другой причиной радикализации является разочарование в светских институтах власти и в традиционном духовенстве. Традиционное духовенство не может адекватно отвечать на современные политические вопросы, оно ограничено исключительно исполнением обрядов. На вопросы, связанные с политикой, джихадом, они не могут отвечать, в этих областях они некомпетентны. Вдобавок к этому всему можно упомянуть высокий уровень коррупции, в особенности, в правоохранительных органах, несправедливость суда, общая слабость государства, существующие социальные проблемы... Это все накладывает определенный отпечаток. В этом отношении в Центральной Азии складываются прекрасные условия для радикализации.

– Когда началась упомянутая вами девальвация демократических ценностей? В период Тюльпановой революции 2005 года?

– Первый сигнал подобной девальвации поступил еще до Тюльпановой революции 2005 года. Под эгидой демократии (она декларируется во всех странах Центральной Азии, но режимы, по своей сути, авторитарные) произошла узурпация власти семьей Аскара Акаева. Семейно-клановое правление в конце его пребывания на посту президента привело к разочарованию режимом. Потом этот режим был сметен не согласными с проводимой в стране политикой. Одновременно появляется надежда на перемены. Далее уже семья Курманбека Бакиева начинает концентрировать все ветви власти, экономические ресурсы, силовые органы в своих руках. Страна наступила снова на одни и те же грабли. Происходит вторая революция в 2010 году. Уровень доверия к государству падает очень сильно.

Сегодня в Кыргызстане существует два параллельных мира. Народ живет сам по себе. Общество не доверяет ни одному органу государственной власти. Сейчас мы переживаем сильнейший кризис доверия. При этом в Духовном управлении мусульман со скандалами сменились несколько муфтиев. Один из них был избит, после чего умер. В стенах Духовного управления появлялись криминальные элементы. Ситуация на сегодняшний момент, конечно, улучшилась, но до этого были очень большие скандалы, связанные с хаджем, с коррупционными схемами, даже секс-скандалы в стенах муфтията были… Конечно, это все отразилось на авторитете традиционного мусульманского духовенства. На сегодняшний день государству и муфтияту необходимо много работать совместно. Народу нужно доказать свою состоятельность, поднять уровень доверия, завоевать авторитет. Но для этого нужно время. Сейчас мы находимся в своеобразном безвременье, которое используется различными силами.

– В контексте названной вами проблемы нехватки знания у молодежи, которая поддается вербовке со стороны идеологов такфиризма, поможет ли открытие новых образовательных центров ее решению? Речь идет, прежде всего, о Булгарской академии ислама, об учреждении которой было объявлено на мероприятии, посвященном принятию ислама волжскими булгарам. Будет ли такой центр отвечать нуждам, в том числе, Кыргызстана?

– Для Кыргызстана очень важно в сфере профилактики, в сфере стратегического взаимодействия в духовной сфере непосредственное взаимодействие с республиками Центральной Азии с выходом на Поволжье, на Казань. Исторически в Северном Кыргызстане многие татарские просветители, реформаторы школы джадидов основывали медресе, школы. Первая исламская и светская интеллигенция закончила джадидистские медресе. Все книги были в основном казанской печати. Это говорит о том, что было историческое взаимодействие. Наша проблема заключается также в том, что после дезинтеграции Советского Союза эти связи были нарушены.

Сейчас приходит момент, когда необходимо интегрироваться на религиозном уровне. Пусть правительства решают свои проблемы, интегрироваться или нет – это их проблема. Но религиозные ученые, богословы одной правовой школы, ханафитского мазхаба, матуридистской акыды, должны вместе работать. Создание Академии исламских наук в Булгаре в этом плане как нельзя лучше воплотит в реальность замыслы все об интеграции. Кыргызстан очень заинтересован в этом. Эта академия должна быть ориентирована не только на Татарстан, Башкирию, но и на страны Центральной Азии. Ведь на научно-богословской площадке могут встречаться ученые из самых разных стран.

В самой Центральной Азии существует своя специфика взаимоотношений между Киргизией, Узбекистаном, Казахстаном. Но на уровне образовательном и научном все эти проблемы могут решаться безболезненно. Мы очень сильно нуждаемся в интеллектуальной исламской мысли, а не просто в духовенстве. Интеллектуальная исламская мысль должна рождаться в наших регионах, а не в странах Персидского залива и Ближнего Востока. Откуда у нас все эти различные нетрадиционные течения? После того, как распался Советский Союз, многие наши граждане, молодежь, не имея базового исламского образования, после школы сразу уезжала за пределы Кыргызстана, в Саудовскую Аравию, в Пакистан, в другие страны. Естественно, эти люди стали ретрансляторами, привозили те идеи, которые чужды для их социокультурной общности, и распространяли различные течения на территории наших стран. Если же сделать какой-то единый центр, площадку интеллектуального ислама, общие медиа, то проблемы будут решаться. Очень много можно все продумать на академическом уровне. Если мы не будем этого делать, не будем готовить кадры, то за нас это будут делать другие. В этом плане идея создания исламской академии очень хорошая. Можно потом создать и филиалы, например, в том же Кыргызстане. Совершенно очевидно, что нужно делать свой «Аль-Азхар». Для этого нужна политическая воля наших стран.

(Продолжение следует)

Беседовал Айдар Зиннатуллин