Работая над темой о выдающемся средневековом полководце и государственном деятеле эмире Тимуре и знакомясь с его знаменитым «Уложением» [1], автор обратил внимание на проявление в документе особыми красками цифры 12. Попытка же углубиться в этот вопрос приводит, как это и не прозвучит для кого-то парадоксальным, к прямой связи с... теорией и практикой искусства музыки, да к тому же через призму суфизма. Но обо всем по порядку.

Суфийское (и не только) восприятие широты Миропорядка

Арабский историк XII-XIII вв., исламский богослов-законовед, знаток исламского права, крупнейший представитель и теоретик суфизма Ибн Араби писал: «Именуемый Богом Единичен по самости и целокупен по именам», поэтому «действие» производится не «воплощенностью», а «Господом ее в ней» — в соответствии с коранической констатацией о придании Аллахом облика «всякой вещи», с указанием «всему» пути (Коран, 20:50) [2]. Не исключено, что отсюда берет начало излагаемое в «Трактате о разумном творении», рожденном в Х веке в недрах «Братьев чистоты» (научно-философское общество мусульманских мыслителей, близкое к исмаиллизму — шиитская ветвь): Творец «относится ко всему сущему, как единица к ряду [натуральных] чисел» [3]. По Араби, «целокупное мироздание, коему Бог дал бытие, было телом без духа и потому как бы неполированным зеркалом», но благодаря «Божьему определению всякое Им созданное вместилище приемлет Божий дух», вследствие чего «универсальная природа» охватывает «принимающие [формы] всего мира, как небесные, так и земные» [2/а,б,в].

В аспекте «земного – небесного» речь идет о явной (захир) и скрытой (батин) ипостасях,  т. е. о материальном (видимом) и духовно-чувственном (невидимом) форматах миропорядка, находящихся как бы во взаимодействии внутри человека и в его взаимоотношениях с окружающим миром. Как пишет в этой связи авторитетный российский исследователь, специалист в области истории классической арабской философии Андрей Смирнов, «если Бог и мир, Творец и сотворенное связаны отношением захир-батин («явное/скрытое») и рассматриваются» как «указывающие» друг на друга, они становятся видимой и невидимой «сторонами единой вещи – миропорядка» [4].

Поэтому Ибн Араби красиво определяет «мир Природы» формами «в едином зеркале». «Миропорядок появился по форме Его», — говорит философ (2/а,б,в). В этом контексте советский исламовед Гасым Керимов писал, что по учению суфизма («Бог есть все»), «мир не существует реально, а является лишь отражением, эманацией Божества» [5].

Ибн Араби подчеркивал наличие внутри мироздания человека, являющегося «для Бога» тем же, что «зрачок для глаза». С исчезновением человека и его изъятием «из сокровищницы мира» в ней не останется ничего из вложенного Всевышним, т. к. сразу подступившие «отклонения и коллизии» приведут к перемещению миропорядка «в потусторонний мир» [2/а,б,в]. То есть лишь присутствие в основе миропорядка духовно цельного человека удерживает мироздание, где все, по Божьей милости, выверено до мельчайших деталей. Как писал выдающийся поэт-суфий XIII века Джалал ад-дин Руми (Мавлана, Мовлана, Мевляна),

Солнце, от которого озарился сей мир,

коль подойдет чуть ближе, то все спалит...

Каждому леденцу и сахару в мире

определен (свой) срок оборотом /периодом/ времени [6].

Что соответствует коранической фиксации о сотворении Аллахом ночи, дня, солнца, луны (Коран, 21:33), причем «Солнцу не надлежит догонять луну, и ночь не опережает день. Каждый плывет по орбите» (Коран, 36:40), и «все они движутся к назначенному сроку» (Коран, 39:5).

Ибн Араби продолжает, что «путем соединения частей, присутствующих во всеобщих родовых понятиях, друг с другом возникает мир индивидуальностей сверху донизу», в котором нет реального «разделения вещей»: таковое «происходит лишь в воображении». В мире «должны присутствовать все без исключения элементы», ведь при отсутствии хотя бы одного из них, «мир не был бы указателем» и познание Аллаха «не было бы возможно» [7].

Взаимосвязь «имеющих бытие вещей еще легче уразуметь, ибо между ними во всяком случае есть нечто общее — воплощенно-сущностное бытие». Все это «возникло, нуждаясь в том, что создало его». Служащий «опорой бытия, должен, без сомнения, быть необходимо-самосущим, самодовлеющим в своем бытии и ни в чем ином не нуждающимся». Именно «Он даровал сему возникшему самостное бытие, а потому оно и соотнесено с Ним» [2/а,б,в].

Согласимся, что при таком раскладе высвечивается своего рода иерархия: Всевышний — природа (человек и все живое–неживое) плюс обязательная параллельная взаимосвязь внутри созданного Творцом. Т. е. наличиствует вертикальная и горизонтальная структуры миропорядка (во взаимосвязанности и взаимозависимости), как о том говорится в Откровении: «В творении Милостивого ты не увидишь никакой несообразности» (Коран, 67:3). С учетом понимания под последним термином согласованности и соответствия — во всем творении Всевышнего фигурирует точность и пропорциональность, ведь «всему сотворенному Им» Господь придал соразмерную меру (или ее предопределил) (Коран, 25:2), включая движение тех же солнца и луны, «согласно рассчитанному порядку» (Коран, 55:5).

Это и есть сотворимый для нас Создателем мир, в котором мы живем и развиваемся [8], что американский ученый ХХ века, профессор клеточной и молекулярной биологии Университета штата Коннектикут, эксперт в области нуклеиновых кислот (Джей Рот — Jay Roth) красиво изложил в следующей формулировке:

«Во всей физической природе населяемой нами Вселенной проявляется равновесие, обязательное для поддержания жизни». Тут же «просматривается наложение друг на друга случайных совпадений, каждое из которых принципиально необходимо для развития стабильной звезды с планетой, могущей поддерживать жизнь. Эти физические свойства Вселенной приводят меня к мысли о некоем Дизайнере, или Творце» [9].

А выдающийся исламский богослов, правовед, философ XI-XII вв., входящий в число основателей суфизма, Аль-Газали называл, «весь» мир «результатом» Божьего «искусства» [10].

В этом же ключе рассуждает и итальянский философ, гуманист, астролог, католический священник XV века Марсилио Фичино:

«Бог есть единственный распорядитель единого мира», поэтому миропорядок «зависит не от случая, ибо он всегда тождествен и подобен себе». «Низшие тела движутся высшими, высшие — бестелесной природой»; при этом «все части мира, хотя они и различны, согласуются во взаимном порядке, ибо составляют единое тело, перенимают друг у друга и заимствуют природу». Единство и взаимосвязь всех ступеней бытия определяет душа. Расположенная в центре, она «есть средняя ступень вещей и связует воедино все ступени, как высшие, так и низшие, восходя к высшим и нисходя к низшим».

Советский и российский специалист по истории и философии итальянского Возрождения (XIII-XVII вв.) Александр Горфункель писал в этой связи, что у Фичино мироздание предстает «как иерархически построенное единство, в котором имеется не только нисхождение от высшего начала, Бога, к низшей ступени бытия, материи, но в котором осуществляется и внутренняя взаимосвязь всех ступеней иерархии» [11].

Как отмечал автор, «во взаимосвязи всего и вся во Вселенной, всех без исключения элементов живой и неживой природы, материального и нематериального мира находится потрясающая умы вселенская гармония, основа которой произрастает из величественного мирового порядка, сотворенного Всевышним» [12].

Ну а таджикский ученый, заведующий отделом Сравнительного культуроведения Института востоковедения РАН Шариф Шукуров придает вышесказанному следующий оттенок: если вера «занята» отношениями между Богом и Человеком, «преимущественно по вертикальной оси», Ислам, «являясь мерилом онтологической позиции Человека, действует преимущественно по горизонтальной оси» [13].

Возможно, здесь просматривается параллель с проводимой в мечети коллективной молитвой. Когда, с одной стороны, молящиеся становятся в стройные ряды по горизонтальной линии; с другой, — все одновременно, в едином порыве, обращаются вперед, в сторону Каабы, фактически замыкаясь (помыслами, думами, внутренним настроем, ритуальными движениями) на Творце (вертикальный формат). В результате как бы протягивается связующая нить (невидимая, но чувствительная) от Создателя (Единичного) с сотворимым Им людским потоком (множественность). Здесь можно привести мысль принявшего Ислам швейцарского философа ХХ века, автора работ в области сравнительного религиоведения Фритьофа Шуона, что «Вселенная — это множественность, объединяющая и ведущая к Единому» [14]. Пусть философ говорит о природе, но ведь человек — ее выдающееся составляющее, желающий (в представлении суфиев) достичь особого «взаимопонимания» с Создателем.

О некоторых оттенках суфизма

Советский и российский востоковед Олег Акимушкин определяет суфизм как «особое мистическое, религиозно-философское мировоззрение в рамках Ислама, представители которого считают возможным через посредство личного психологического опыта непосредственное духовное общение (созерцание или соединение) человека с божеством». Таковое «достигается путем экстаза или внутреннего озарения, ниспосланных человеку, идущему по Пути к Богу с любовью к нему в сердце». Цель, которую ставили перед собой и к которой шли всю жизнь мусульманские мистики, суфии, — это «духовное, интуитивное, непосредственное познание Божества», достижение духовного «единства» с Ним. Данному «религиозному идеалу были подчинены все их помыслы», тогда как прагматический мистицизм разрабатывал конкретные методы и приемы (психотренинг и т. п.), которые должны способствовать реализации искомого.

В основе суфийских «концепций мистического Пути» была заложена идея нравственного очищения и совершенствования человека, вылившаяся в разработанную теорию устойчивых этико-моральных качеств (макамат, от макам — в переводе с араб., букв. положение, стоянка, место стоянки — прим. Авт.) и кратковременных, возникающих спонтанно, как мгновенная вспышка света, психических состояний (хал)» [15].

В контексте последних понятий советский востоковед, один из авторов первого издания «Энциклопедии ислама» Евгений Бертельс пишет, что вводимый «образ странствия» вполне естественно ведет к возникновению «стоянок на пути», обозначающихся термином «макам». Каждый из таковых представляет собой «известное психическое состояние, свойственное данному этапу». Далее ученый отмечает, что в результате крайне тщательного анализа самых сокровенных помыслов и движений души основатель Багдадской школы исламской философии IX в. Аль-Харис аль-Мухасиби (иногда представляемый разработчиком суфийской психологии — прим. Авт.) подошел к установлению понятия «хал» как «экстатического состояния», которое, по его предположению, не может быть достигнуто волей самого человека, а ниспосылается ему в качестве божественной милости. Хал, обычно, состояние крайне кратковременное, может быть, даже вневременное, ибо это — мгновенное, внезапное озарение, окрашенное тонами того или иного настроения [16/а, б].

В книге «Самое блистательное в суфизме» Абу Наср ас-Саррадж ат-Туси (X век) говорит, что «стояние (макам) раба пред Аллахом сообразно служению Аллаху, подвижничеству, благочестивым упражнениям и обращению к Аллаху, которые определены ему». Ас-Сарадж определяет несколько макамов: раскаяние, воздержание, терпение, упование на Всевышнего и т. д. «Что касается состояний» (хал), в отличие от стоянок они — «суть искренние поминания» Бога, когда «поселяются в сердцах либо же когда сердца поселяются в них», а именно: наблюдение, любовь, страх, надежда, успокоение и ряд других [17].

В определении Аль-Газали, «макамы веры содержат три части: знания, состояния и действия». Знания — это «посылки», порождающие «состояния», которые, в свою очередь, ведут к действиям. Таким образом, знания — «деревья», ветви и плоды которого, соответственно, состояния и действия. «Намерение, воление, стремление суть выражения», имеющие «один смысл». Это «состояние, качество сердца, находящееся в окружении двух вещей: знания и действия». Знание «предшествует ему, так как является его корнем и условием». Намерения — основа действий.

В комментариях российского историка-востоковеда, исламоведа Виталия Наумкина к сказанному Аль-Газали говорится, что понятие макам (букв. положение, стоянка) встречается в Коране: Ангелы сказали: «У каждого из нас есть известное место», «мы выстраиваемся рядами» и «прославляем Аллаха» (Коран, 37:164-166). (В скобках заметим, что в плане макама другими источниками приводится также следующий аят: «Мы сделали Дом (Каабу) пристанищем для людей и безопасным местом. Сделайте же место Ибрахима (Авраама) местом моления» (Коран, 2:125)). В толковании В. Наумкина, макам — это стоянка, подразумевающая «определенный этап мистического пути к Богу». А хал — высшее эмоциональное состояние человека, озаренного мистической близостью к Господу, или путь к Богу [10].

Как отмечается в этой связи, «ступени-макамы в этическом формате предполагают фундаментальную переоценку ценностей». Они связаны с выявлением собственных пороков и покаянием, воздержанностью от запретного, строжайшей осмотрительностью в различении дозволенного и недозволенного, с отказом от недуховных привязанностей и желаний [18].

Джалал ад-дин Руми описывает данные понятия в поэтической форме:

Состояние (хал) подобно явлению той красавицы невесты,

а сия стоянка (макам) уединением станет с невестой

Явление [ее] узрят и царь /шах/, и кроме царя,

во время уединения (халват) [же] нет [никого], кроме царя могучего.

Являет себя избранным и простолюдинам невеста,

в уединении [же] лишь царь пребудет с невестой.

Есть много обладателей [преходящего] состояния из суфиев,

редки обладатели [прочной] стоянки среди [них].

Каждый к стоянке своей идет...

На какой-нибудь стоянке /месте/ является сей же яд змеи из-за вмешательств Господа полезен;

на какой-нибудь стоянке — яд, а где-то — [лекарственное] снадобье,

на какой-нибудь стоянке — безбожие, а где-то — [религией] допустимое.

Хоть там угрозой для души /жизни/ он бывает,

этого места достигнув, лечением бывает [6].

То есть, хал — это своего рода спиралевидная смена состояния (внутренней тональности человека) на пути к Аллаху (духовный путь к осознанию Истины). Как писал российский и советский художник-авангардист, педагог, теоретик искусства, философ ХХ века Казимир Малевич, «каждый человек спешит к совершенству своему, стремится быть ближе к Богу, ибо в Боге его совершенство, следовательно каждый шаг человека должен быть направляем к Богу, для чего он изыскивает пути или средства» [19]. Здесь вспоминается хадис, переданный со слов Абу Хурайры. Пророк (мир ему и благословение) произнес:

«Всевышний говорит: “Я буду таким, каким считает Меня раб Мой, и Я нахожусь вместе с ним, когда он поминает Меня. Если он помянет Меня в душе, то и Я помяну его про Себя, а если он помянет Меня в обществе (других людей), то Я помяну его среди тех, кто лучше их. Если раб приблизится ко Мне на пядь, Я приближусь к нему на локоть, если Он приблизится ко Мне на локоть, Я приближусь к нему на сажень, а если он направится ко Мне шагом, то Я брошусь к нему бегом!”» [20].

На этом фоне можно уже попытаться подойти к теме «двенадцати» в «Уложении» Тимура.

Вокруг Тимуровой цифры 12

Прежде всего, отметим, что в «Уложении» Тимура фигурируют двенадцать правил, послуживших для правителя руководством в жизни и поспособствовавших «достигнуть власти, завоевать государства, упрочить за мной завоевания и сделать меня достойным трона». Рядом — «двенадцать принципов, от которых я никогда не уклонялся» и которые «возвели меня на трон, а опыт доказал мне, что правитель, пренебрегающий ими, не может извлечь никакой выгоды и своего величия» [1].

В свою очередь, в «Автобиографии» Тимура высвечиваются двенадцать присущих ему нравственных качеств, наличие которых сделало благоугодным для Всевышнего «возложить на голову мою венец царский и утвердить меня на престол» [21]. В данном ряду — разделение Тимуром «преданных мне людей на 12 классов», оцениваемых им «как двенадцать знаков Зодиака и двенадцать месяцев моего правления». Цифра 12 фигурирует в «Уложении» и в иных форматах. Например, констатируется, что «когда одна особа из моего гарема опасно заболела, двенадцать потомков пророка, исключительным занятием которых были молитвы, собрались, каждый из них даровал больной по году своей жизни — больная поправилась и прожила еще двенадцать лет» [1].

Тонкость тут в том, что в Тимуровых «Уложении» и «Автобиографии» все излагается строго и выверенно. Следовательно, появление в этих документах цифры 12, да еще практически в качестве связующего звена правил и принципов, являющихся стержнем правления Тимура, было неслучайным. Неспонтанность данного числа для Тимура проявляется даже на площадке татарских преданий о нем. В одном из них правитель, выбрав «двенадцать слуг своих», повелел им идти «во все двенадцать сторон света» [22].

В связи со столь особым отношением Тимура к цифре 12 представляется нелишним обратиться к «Словарю символов», составленному испанским писателем и искусствоведом ХХ века Хуаном Эдуардо Керлотом. Эта цифра связывается им все с теми же двенадцатью месяцами, где год — «более чем просто символ», т. к. «служит прототипом всех циклических процессов (дня, отрезка человеческой жизни, подъема и заката культуры, космического цикла и т.д.)». Все циклы «состоят из восходящей и нисходящей фаз», т.е. эволюции и инволюции». В состоящем из «двенадцати единиц, таком как год (или колесо Зодиака)» цикле «восходящие и нисходящие фазы» могут распределяться как 6 плюс 6 (симметричное деление) или 8 плюс 4 (ассимметричное деление)». Первое деление «в большей мере геометрично». Год обычно представляют в виде «фигуры старика, находящейся внутри круга, два или три внешних кольца которого содержат такие сведения, как названия месяцев, трудовые циклы, подобающие каждому месяцу, знаки Зодиака и т. д.». Системы или схемы, основанные на круге или цикле, имеют тенденцию получать в виде конечного предела число «двенадцать» [23].

В свете отмеченного, можно вспомнить героический эпос огузов (группы тюркских племен, участвовавших в этногенезе туркмен, азербайджанцев и турок) «Китаби Деде Коркут», состоящий из 12 сказаний (Дрезденская рукопись) [24]. Также проявляется определенная параллель с «элементами» буддизма, в частности, с двенадцатичленной формулой бытия, или 12 нидан. Под ниданой понимается звено причинно-следственной зависимости в цепи перерождений, где каждое звено обусловлено предыдущим и обусловливает последующее. Другими словами — «что-то всегда зависит от чего-то. Человеческое существование в любой момент времени зависит от внешних и внутренних условий. Всё во вселенной взаимосвязано паутиной причин и следствий таким образом, что и целое, и части этого целого зависят друг от друга. Характер и состояние какого-либо феномена в каждый миг времени связаны с характером и состоянием других феноменов, даже если внешне кажется, что никакой связи между ними нет» [25].

Говоря о призываниях «известной в прошлом шаманки по прозвищу Милладароз (Длиннокосая)», таджички «из кишлака Кулба-Паяна» (сер. ХХ в.), исследователь из Таджикистана О. Муродов называл интересным «упоминание» ею «двенадцати безгрешных Мансуров» (дувоздах Мансури пок) [26]. В эту «цепь двенадцати», наверное, можно включить 12 подвигов Геракла (из мифов Древней Греции); двенадцать колен Израилевых (по Торе); двенадцать апостолов (ближайшие ученики Иисуса по Евангелию); двенадцать имамов в шиизме, считающихся духовно-политическими преемниками пророка Мухаммада (мир ему и благословение); наличие двенадцати лучей, отходящих от кургана группы Высокой могилы (сел. Староселье, Херсонская область, Украина), относящегося к доскифским временам (обнаружено украинским археологом, писателем Юрием Шиловым) [27].

Здесь уместно сослаться на современного американского исследователя, одного из директоров Центра по изучению Ближнего Востока и мусульманской цивилизации (университет Северной Каролины, США) Карла В. Эрнста [28], приводящего сказанное в XIV веке индийским наставником суфийского братства Чиш-ти (Chishti) Бурхан ад-Дином Гарибом о ежедневных пяти дополнительных молитвах дервишей суфийских братств к пяти обязательным намазам: «Поздняя молитва совершается в промежутке двух снов. Поначалу спят, затем встают (после полуночи) и творят двенадцать кругов молитвы с шестью пожеланиями мира», повторяя то, «что им ведомо из Корана» [29].

Наверняка, особые комментарии к вышеприведенным моментам излишни, т. к. вполне отчетливо усматривается неслучайность «возникновения» цифры 12 в «арсенале» Тимура. В связи с чем позволим себе взглянуть на музыкальную палитру, где, как оказалось, также фигурирует значимый двенадцатиформатный оттенок. Но прежде обратимся к наследию выдающегося мусульманского философа, математика, теоретика музыки IX-X вв. аль-Фараби. Мысли этого блестящего ученого представляются важнейшими, т. к. писал он о музыке в своих трактатах о логике, физике и гармонии.

Теймур Атаев

Продолжение следует

Список источников:

1. Уложение Тимура

2. Ибн Араби. Геммы мудрости (перевод с арабского). В книге: А.В.Смирнов. Великий шейх суфизма (опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби).

а/http://smirnov.iph.ras.ru/win/publictn/bezels/g1.htm

б/http://smirnov.iph.ras.ru/win/publictn/bezels/g4.htm

в/http://smirnov.iph.ras.ru/win/publictn/bezels/g7.htm

3. Цит. по: М. Г. Myраки. Ритм в "Трактате о музыке" Братьев Чистоты

4. А. Смирнов. Логико-смысловые основания арабо-мусульманской культуры: Семиотика и изобразительное искусство

5. Г. М. Керимов. Суфизм: мистическая ветвь в исламе

6. Джалал ад-дин Руми. Маснави-йи ма нави. Поэма о скрытом смысле

7. Ибн Араби. Изображение окружностей, охватывающих подобие человека Творцу и сотворенному миру. В кн.: Ибн ал-Араби. Мекканские откровения (ал-футухат ал-маккийя)

8. См. подр.: Теймур Атаев. Новые научные открытия - очередной шаг на пути к пониманию картины Вселенной

9. Цит. по: Henry Margenau and Roy Abraham Varghese. Cosmos, Bios, Theos: Scientists Reflect on Science, God, and the Origins of the Universe, Life, and Homo Sapiens

10. Абу Хамид ал-Газали. Воскрешение наук о вере (скачать)

11. Ficino M. Commentaire sur le Banquet de Platon. Paris, 1956

Ficino M. Theologie Platonicienne de l'immortalite des ames. Paris, 1964–1970, vol. 1–3

Цит. по: А. Х. Горфункель. Философия эпохи Возрождения

12. Теймур Атаев. Гармония через призму математики и Корана

13. Шариф Шукуров, Рустам Шукуров. Выпрямление времени

14. Фритьоф Шуон. Понять Ислам (главы из книги)

15. Акимушкин О. Ф. Суфийские братства: сложный узел проблем (предисловие к книге: Тримингэм Дж. С. Суфийские ордены в исламе)

16. Е. Бертельс. Происхождение суфизма и зарождение суфийской литературы

а/http://farhang-alshia.narod.ru/karbin/suf7.html

б/http://farhang-alshia.narod.ru/karbin/suf5.html

17. Хрестоматия по исламу. Под ред. С. Прозорова

18. Суфизм

19. Малевич К. Бог не скинут. Искусство, церковь, фабрика

20. "Сахих" Аль Бухари. Книга 97: Книга единобожия. Глава 1603, N2129

21. Автобиография Тамерлана

22. Темир Хромой (свод татарских преданий о Темир-Лэнге). В сб.: Андреев А. Р., Булдаков А. И., Шумов С.А. Тамерлан (скачать)

23. Керлот Хуан Эдуардо. Словарь символов. Мифология. Магия. Психоанализ (скачать).

24. См. Халык Короглы. Китаби деде Коркуд

25. См. подр.: Зависимое возникновение

26. О. Муродов. Шаманский обрядовый фольклор у таджиков средней части долины Зеравшана. В кн.: "Домусульманские верования и обряды в Средней Азии" (скачать)

27. Юрий Шилов. Космические тайны курганов

28. О нем см. подр.: Welcome to the web site of Carl W. ErnstCarl W. Ernst

29. Burhan al-Din Gharib. Ahsan al-aqwal (Лучшие речения), подборка Hammad al Din Kashani (Persian MS, Khuldabad), pp. 111-112. Цит. по: Карл В. Эрнст. Суфизм