20 лет независимости - это много или мало? По историческим меркам - пылинка, но для поколения, являвшегося свидетелем рушения одной страны и создания на ее обломках нескольких новых - целая эпоха. Эпоха, унесшая сотни тысяч безвинных жертв, приведшая к появлению миллионов беженцев, неподдающемуся исчислению разбитых судеб, оккупации исторических земель и т.д. Наверняка, вердикт (политико-культурно-экономический) этому историческому периоду будут выносить будущие поколения. Как обычно, мнения (убеждения, настроения, версии) окажутся варьируемыми в зависимости от той или иной идеологической канвы на определенном этапе: для кого-то происшедшее будет реальным проявлением слома всяческого рода занавесов и границ, для других - трагедией, оставившей невосполнимый след на судьбе огромного количества людей, для третьих, четвертых, десятых - чем-то иным. Но факт остается фактом - по многим параметрам этот переходный этап (некоторые его считают "смутным временем") - событие исторического масштаба не только в рамках некоего региона, но и всей планеты.

Независимость и религиозная парадигма

На постсоветском пространстве, да и в целом в странах, входящих в т.н. "социалистический лагерь", сформировался новый общественно-политический строй; значительные изменения претерпела социально-культурная канва; экономический фон сегодня несет в корне иной отпечаток, чем было 20 лет назад. В одночасье сметенными оказались мировоззрение и ценностные ориентации, которыми гордились массы людей. А отсюда - падение шкалы духовно-нравственной парадигмы во многих слоях, ставшее результатом пропаганды исключительно меркантильного отношения к жизни. Говоря другими словами, рыночная составляющая в получивших независимость странах оказалась "своей" не только для создания новых экономических отношений, но и проявилась важнейшим восклицательным знаком во взаимоотношениях между людьми. Тем самым, вкупе с политико-экономическими путями, тотальной коммерциализации подверглись и духовно-нравственные "маршруты". 

Однако, как парадоксально бы не прозвучало на фоне вышеизложенного, религиозная компонента не только не оказалась выбитой из социальной жизни, а, наоборот, получила новое развитие. И это - один из феноменов исторического момента двух последних десятилетий. Конечно-же, огромные массы людей убеждены, что тем самым однозначно доказывается существование во вселенной (да и за ее пределами) Высшей силы. С другой стороны, - утверждается о религии, как единственном островке, могущим противостоять беспределу вседозволенности во многих векторах жизни. Хотя немало лиц оценивают конфессиональный фон современности искусственно привнесенным в социумы глобал-бомондом для решения собственных задач.

Как бы то ни было, с рушением СССР, религиозный акцент на постсоветском пространстве оказался не просто весомо слышимым, но и занявшим огромную нишу в политико-социальном плане. Другое дело, если в первые годы независимости речь шла как бы о сознательном "выпуске" заинтересованными силами на арену социумной жизни конфессионального аспекта (с точки зрения подтверждения зажима этой линии в советскую эпоху), сегодня больше говорится о новом витке интереса к религии "изнутри".

В любом случае, религиозный компонент в рамках СНГ реально сопровождает продолжающиеся глобальные изменения во всех областях жизни независимых стран. В качестве подтверждения этой мысли обычно приводят те или иные цифровые показатели - количество построенных (отреставрированных) церквей, синагог и мечетей; приблизительное число людей, посещающих Дома Божьи в дни важнейших с религиозной точки зрения дат; увеличение желающих совершить паломничество и т.д. Но, согласимся, вряд ли, все же, "числовые" свидетельства являются объективным показателем "уровня доверия" населения к религии. Ведь среди посещающих в храмы в определенные дни есть и те, кто в течение года не проявляет особого рвения к исполнению предписанного. В мусульманской же среде немало лиц, оказывающихся в мечети только в дни пятничных хутб или определенных дат. А рядом - когорта лиц, не высвечивающих свою внутреннюю привязанность к вере. Говоря другими словами, цифровой аспект - далеко не всегда демонстрирует реальную картину, тем более в таком деликатном моменте, как вера.

Именно по этой причине, в целях подхода к рассмотрению вопроса (хотя бы в общих чертах) о развитии Ислама в Азербайджане в постсоветский период, целесоообразно абстрагироваться от количественных показателей (в любой интерпретации). Палитра, более-менее приближенная к неприкрашенности, может высветиться лишь при попытке взглянуть на складывающуюся ситуацию изнутри.              

Смутные 1990-е

В целом, начало последнего десятилетия прошлого века запомнилось каким-то повальным приходом к религии советских (еще не постсоветских) людей. Здесь фигурировали и массовые наплывы людей в храмы, и моментальная раскупаемость религиозной литературы, и желание получение качественной информации о духовной графе жизни, и многое другое. К сожалению, этот отсек социальной жизни, за редчайшим исключением, оказался практически пустым и неуправляемым. В независимые страны хлынул потом миссионеров различной волны из-за рубежа, и общества столкнулись с неимоверным количеством ввозимой литературы на данную тему. Старые таможенные барьеры уже не работали, а до создания новых было еще далеко. Тем самым, двери провозгласивших независимость стран оказались открытыми для благотворительных организаций различного рода, среди которых оказалось немало преследовавших  специфические цели. Правда, немало структур такого рода приступили к строительству мечетей, способствуя появлению о новых религиозных организаций. Параллельно был открыт путь для получения религиозного образования за рубежом практически всеми желающими, причем нередко за счет принимающей стороны или каких-то неместных организаций. Тем самым, огромное количество выходцев из этнически мусульманских регионов постсоветского пространства оказались в известных (и не очень) религиозных заведениях стран Ближнего и Среднего Востока. Бесконтрольное развитие данного процесса привело к проблемам в азербайджанской умме, начавшимся сказываться после возвращения первых отучившихся за рубежом приверженцев Ислама. Как отмечают "религиозные старожилы", из Медины, Каира и ряда других городов в Азербайджан стали возвращаться уже некие "новые" мусульмане, получившие "другое" суннитское религиозное образование.

Наверняка, особого раскрытия здесь не требуется: ясно, о чем идет речь. Но, как бы то ни было, восприятие Ислама у молодых лиц стало разниться со "старожиловским", и началось активное лоббирование вопроса определения "какой мусульманин исламнее". Именно с того времени зародилась печальнейшая традиция делить мусульман на "правильных" и "неправильных". Основной упор "в разнице" делался не на сути веры или в аспекте "неодинаковой" Акыды (вероучение), а как бы в ракурсе соблюдения внешних форм.

В целом, вполне очевидно, что Акыда практически всех мусульман одинакова, т.к. все без исключения признают основные пункты вероустава. Но на рубеже ХХ-XXIвв., хочет кто признавать это или нет, проявлением "истинной" веры стал пропагандироваться фактически внешний вид верующего. Центром "новых веяний" многие посчитали бакинскую мечеть "Абу Бакр", строительство которой профинансировало Общество возрождения исламского наследия SRIH(Кувейт). Эта известная структура, действовавшая в ряде мусульманских государств, включая Пакистан и Афганистан.

Водораздел увеличивается

Официальная регистрация мечети Абу Бакр произошла в 2002 г., и с того периода количество ее прихожан резко увеличилось. Пятничные намазы не могли вместить всех желающих, ряды молящихся тянулись далеко за пределы храма. Хутбы имама (Гамет Сулейманов) вызывали неописуемый интерес, а сайт мечети пользовался неимовернейшей популярностью. Тем самым, основной частью населения Баку "Абу Бакр" стал восприниматься лидером исламского движения в Азербайджане, тем более что мечеть "высвечивалась" не только по пятницам, во время намазов или праздничные дни мусульманского календаря, но и в "обычное" время. Тут проводились лекции, число слушателей которых росло в геометрической прогрессии; внутри и вокруг "Абу Бакр" массы верующих постоянно общались друг с другом, открыто приглашая проходивших в этом оживленном городском месте людей в мечеть. Важнейшая тонкость, однако, состояла в том, что в направлении мечети формировался ореол "радикального ваххабизма", о котором население республики и слыхом не слыхивало до рассматриваемого периода.

В целом, в стране всегда были представлены суннитская и шиитская ветви, во взаимоотношениях между которыми никогда не возникало каких-либо трений, даже минимальных. Основная масса приверженцев первой линии проживала в северных районах Азербайджана (приграничные регионы с Россией), вторых - в южном (приграничом с Ираном) ареале (при их значительном преобладании в Баку). На фокусировании "принадлежности" верующих к одной из ветвей мусульманства "разница" и завершалась. Но с начала 2000-х годов ситуация подверглась корректировке.

Как отмечалось чуть выше, в мечети активно шло обсуждение внешнего фона мусульманина. Например, подчеркивая желание «части посетителей мечети жить по законам шариата", Г.Сулейманов тут же проводил параллель с обязательностью наличия бороды и укороченных брюк: ношение бороды "они не выдумали", а длина брюк не должна опускать ниже "уровня лодыжки", что "связано с опрятностью и скромностью",  - говорил он. Но в данном аспекте сразу же возникал водораздел между приверженцами такого подхода к одежде (как показателя праведности мусульманина, желающего жить по шариату), и теми, кто считал возможным одеваться "традиционно". Заявления же по типу как-то прозвучавшего у Г.Сулейманова, что «мы нормально относимся к таким людям», еще более способствовало разъединению, да и вряд ли схожие определения могли способствовать иному развитию процесса.  

К тому же "фактор одежды" активно дополнялся фиксацией других "неправильностей" у тех мусульман, к которым "желающие жить по шариату" относились "нормально".

Так, на поверхности оказались тезисы и "доказательства" неправильного моления многих приверженцев Ислама, при намазе опускающих руки вдоль тела. Обязательным действием во время намаза было названо движение указательным пальцем во время ташаххуда (слова, произносимые молящимся в сидячем положении).

История сослагательного наклонения не приемлет, но, возможно, ограничься "разница" между сторонниками того или иного мазхаба фиксацией "ошибочности" внешних атрибутов "свидетельства" "правильной" веры, особого негатива у многих "средних" мусульман мечеть Абу Бакр не вызвала бы, благо там велся разговор о духовности и коранических постулатах. Однако, постепенно расхожими стали термины ширк (многобожие), куфр (неверие), муртад, лицемер и аналогично в отношении к "не своим". Причем нередко понятиями оперировали только-только приступившие к постижению азов Ислама в рамках мечети. Естественно, не чурались данных характеристик и получившие образование за рубежом.

С одной стороны, это привело к фокусированию внимания верующими на внешнем аспекте проявления веры, что способствовало уделению массы времени не столь духовной составляющей Ислама, сколь ритуализму, хотя именно творческий ракурс является основным в проявлении веры в Исламе. С другой, - водораздел между «правильными» и «неправильными» оказался налицо, приведя к проявлению внимания к происходящему внутри и вне мечети у масс жителей, не посещающих "Абу Бакр". Постепенно образ "бородатого ваххабита с укороченными брюками" плотно вошел в число лиц "опасных для общества". 

Такфиристские идеи

Вскоре ситуация приобрела совершенно новое звучание. Со второй половины первого десятилетия XXIвека небольшой частью прихожан мечети "Абу Бакр" непосредственно Г.Сулейманов начал пропагандироваться неистинным мусульманином, сотрудничающим с  властями. Первоначально, на фоне обсуждения ракурсов Дар уль-Ислам и Джахилийи на современном этапе, ряд посетителей перешли к теоретизированию контекста создания «Исламского государства» и ведения джихада. Шаг за шагом возникли призывы (пусть сначала звучавшие неотчетливо) к практическому воплощению идей.

Изначально пресекавший все разговоры на эту тему Г.Сулейманов подвергся обвинению со стороны данной прослойки лиц в сговоре с властями. Дело в том, что "антисулеймановцы", озвучивая вопросы о реакции «праведных мусульман» на глав «номинально» исламских государств, т. е. «неверных» (кафиров), подводили под Джахилийю Азербайджан, а Г.Сулейманов заявлял, что Гейдара Алиева он считает мусульманином.

Такого рода теоретические обвинения (заявления) подтолкнули к лоббирование внутримечетной "оппозицией" идеи такфиризма, квинтэссенцией которого было приравнивание "неверных мусульман" к "неверным кяфирам". В специальной фетве по этому поводу идеологов данного взгляда Г.Сулейманов назвал хариджитами тех,  кто помещает в ряд неверующих мусульман, ведущих "себя не так, как они". А уже затем окрестил современных хавариджей такфиристами, обучающих тому, что Ислам подразумевает "власть и джихад", являющихся "важнее пяти столпов". Отмечая, что навешиванием ярлыка «кяфира» на приверженцев Ислама они игнорируют "обязательные предписания шариата", Г.Сулейманов называл такфиристов «носителями радикальных идей»(1).

Регионом экспорта такфиристских идей в Азербайджан представал Северный Кавказ, что не случайно. Еще на этапе подготовки к провозглашению в 2007 г. «Имарата Кавказ» (ИК) северокавказские лидеры того направления пропагандировали идеологию, согласно которой мусульмане, "словом или делом помогающим неверным" в лице чиновников, сотрудников силовых структур и даже религиозных деятелей, "противостоят Аллаху", в свете чего не возобраняется  "сражаться" с входящими "в кафирскую группу" "так же, как и с неверными". При этом фиксировалось, что признание конкретного мусульманина неверным допускает убийство вероотступника, "его имущество – халяль, жены считаются разведенными, дети не наследуют от него и родители не оставляют ему наследства"(2).

Апофеозом развития в вышеизложенном ключе обстановки в "Абу Бакр" стал прозвучавший три года назад в мечети взрыв во время молитвы, унесший жизни двоих человек. Признаем, что тогда реально проявился северокавказский след. Осенью 2008 г. азербайджанские правоохранительные органы установили причастных к организации взрыва лиц, в частности, считавшегося эмиром “Дагестанского джамаата” Ильгара Моллачиева(3). В заявлении Министерства Национальной Безопасности (МНБ) Азербайджана фиксировались планы организаторов возобновить деятельность вооруженной группировки “Лесные братья”, а также создать военные подразделения, должных поспособствовать проведению терактов, направленных на подрыв общественно-политической стабильности в Азербайджане». Документ отмечал наличие вооруженных групп – «Сумгайыт джамааты», должной «осуществлять теракты», и «Губа-Гусар джамааты», намеревавшейся «сформировать военные лагеря в горно-лесных массивах республики»(4). (В скобках отметим, что взрыв произошел на фоне обострения российско-грузинских отношений).

Что касается деятельности религиозной общины "Абу Бакр", мечеть с момента взрыва закрыта.

Страх перед "ваххабитами" и религией в целом

В свете вышеизложенного, целесооборазно отметить, что еще в конце 2007 г. в Азербайджане были предотвращены крупные теракты. В частности, проходила информация о предотвращении МНБ  крупномасштабной операции "радикальной группы ваххабитов" против ряда госструктур, а также посольств и миссий западных стран.

В рассматриваемом контексте не преследуется цель продемонстрировать политическую направленность того или иного сигнала о теракте, вернее, вектор его геополитической конфигурации, поэтому подоплека данных случаев не анализируется. Но, как бы то ни было, с начала века общество столкнулось с "ваххабистской" составляющей в исламском направлении, в большинстве случаев воспринимаемой со страхом. Однако, дело тут было далеко не только в плане опасения за сохранность стабильности в стране или проведение вооруженных акций под прикрытием религии. Здесь больше, все же, отражался социально-идеологический фактор.   

Как бы парадоксально это не звучало, но когорта лиц, воспринимаемая большой массой жителей в качестве "ваххабитов" (сегодня этот термин заменен на салафизм-саляфитов), пугала очень многих внешним фоном. Хотя особого парадокса тут, в общем-то, не просматривается, если учитывать, какое внимание уделялось в мечети пропаганде ракурса внешности.

В советский период, да и на первом этапе независимости, Ислам, в основном, ассоциировался с образом мулл, наиболее активно проявлявших свою деятельность в период траурных мероприятий. Визуально от общей массы жителей они отличались, прежде всего, "неухоженностью". Как на подбор, на многих из них были мешковатые брюки и пиджаки, нечищенная обувь. Говоря другими словами, за редчайшим исключением, они представлялись "забитой" массой.

Рождавшееся же молниеносными темпами "ваххабитское" звено Ислама представало в глазах жителей далеко не аморфно-неинтеллектальным слоем. Среди этих лиц находились образованнейшие люди, знающие несколько иностранных языков. Многие, имея широкий кругозор, прекрасно излагали свое видение мира. Но в дни пятничных намазов немало людей действительно испытывали "визуальный" страх от данной толпы верующих. Когда единый строй "ваххабитов", одетых практически в "униформу" (так именовались в "чужой" среде борода идентичной длины и укороченные брюки) расстекался с территории мечети после намаза, многие просто хотели быстрее покинуть это "зрелище". "Ну а как по-другому нам реагировать на толпу одинаковых, - объясняли они, - по одному кличу готовых выполнить любой задание?".

Безусловно, данный взгляд нес утрированный характер, но в реалии внешняя схожесть большей части верующей когорты "Абу Бакра" представлялась мощнейшей силой, действительно могущей сокрушить, добиться, решить. Не будем забывать, что это накладывалось на тиражируемые чуть ли не ежедневно российскими телеканалами образы прыгающих "бородачей" с криком "Аллах Акбар". Да и теракты эпохи независмости на постсоветском пространстве, за минимальным исключением, подтверждавшим правило, ассоциировались с "ваххабистским" подпольем. В сводках такого рода, как ком распространявшихся новостными лентами электронных и печатных СМИ, обычно фигурировали жертвы в лице мирных жителей, пояса шахидов, оружие, камуфряж. Все это приличным процентом   населения города переносилось на местных "ваххабитов", формируясь в элементы страха перед ними, если и не на переживаемый период, то на перспективу.

Августовский взрыв 2008 г. в мечети "подтвердил" "обоснованность" страха. Вполне естественно, что даже ближайшая к мечети "округа" не владела и толикой информации о процессах, происходивших внутри "Абу Бакр". Идеологические баталии, потрясающие стены Дома Божьего, оставались не то, что непонятными для "непосвященных", но даже неслышимыми. Зато в город просачивалась информация о формировании в Доме Аллаха какими-то эмиссарами отрядов добровольцев для оказания содействия "чеченским братьям". 

К сожалению, данные моменты привели к "переформатированию" у многих страха перед "ваххабитами" к страху перед религией в целом. К тому же в период обострения взаимоотношений Г.Сулейманова с протакфиристской "оппозицией", вылившейся даже в "столкновения" в разделе "Вопросы-ответы" на сайте мечети, из "Абу Бакра" начался отток немалого количества сторонников имама. Данный поток "оттуда" воспринимался "доказательством"  неблагополучия ситуации в мечети, следовательно, в азербайджанской религиозной среде в целом. Весьма симптоматично, что среди этих лиц также находились те, кто озвучивавшиеся радикальные идеи в "Абу Бакр" связывал с Г.Сулеймановым.  Какого-то официального взгляда (будь то заявление или что-то в этом роде) со стороны легальных духовных или специализированных государственных структур на происходившее в стенах мечети не имело места. Потому неприятие "ваххабитов" у приличного процента активных (да и не активных) наблюдателей переносилась на исламскую парадигму в глобальном плане.        

А как же альтернатива?  

В то же время, на фоне уверенной поступи к человеческому фактору со стороны  мечети "Абу Бакр" "альтернативного" преподнесения Ислама не имело места. Фрагментарные передачи по ТВ или статьи в прессе абсолютно игнорировали реально происходящее в религиозной среде. На более-менее котируемых исламских ресурсах (как и в раздалах "Религия" на порталах светской направленности) значительное место занимали темы об обрядово-ритуальной стороне веры. Вместе с тем, являясь отображением в мини-формате происходящего в реальной жизни, форумные дискуссии нередко превращались во взаимные оскорбления друг друга приверженцами того или иного мазхаба. Т.е. конкретных шагов в плане преподнесения населению "альтернативного" (по мнению ряда экспертов, "реального") Ислама не имело места. Тем самым, религия развивалась как бы в двух направлениях - статичном (официальном) и активном (жизнь религиозных общин в мечетях). Но при этом стороны практически игнорировали друг друга.   

Что касается основной массы населения, одна часть верующего сообщества посещала мечети, другая веровала в "домашних в условиях". Постепенно выделилась и интеллектуальная прослойка, в основе представительства которой находилась интеллигенция. Но ее голос (взгляды, рассуждения, сомнения) не были слышны в рамках уммы.

В общей массе, религиозная активизация социума проявлялась в сфере отображения веры в жизни в основном в дни Гурбан байрамы и Поста. В месяц Рамазан и при праздновании даты жертвоприношения телевидение и радио уделяли Исламу довольно значимую часть времени. Однако, повторимся, грамотных передач духовной направленности не то, что не хватало; они практически отсутствовали. Поэтому верующий контингент, с одной стороны, был предоставлен самому себе (саморазвитие, самопознание, собственный путь к Истине на основе разумно-чувственного восприятия веры); с другой, - большая часть получала религиозное воспитание в мечетях (лекции, хутбы, беседы с постоянными прихожанами). Третьи становились обладателями знаний, полученных в период обучения за рубежом.

Говоря другими словами, отсутствовала даже не единая константа в преподнесении Ислама, а вообще какой-то определенный взгляд на формирование трезвомыслящих верующих. Посему о единстве мусульманского сообщества страны оставалось лишь мечтать.

Могут ли мазхабы быть "неприятельскими"?      

Вообще когда говорится о единстве какой-либо социальной группы,  прежде всего, наверное, целесообразно осознать - объединение актуализируется во имя чего-то или направляется против кого-то (каких-то определенных сил)? Вполне очевидно, что и единство уммы также должно иметь звучание единых "интересов". Так вот, отсутствие реального взаимопонимания в среде азербайджанских верующих (и частенько даже помыслов об этом у многих) подготовило появление целой плеяды мусульман, для которых главенствующим стало доказательство правоты своего взгляда на вещи.

Речь, как вы понимаете, идет о представлении "своих" мазхабов чуть ли не истиной в последней инстанции. Дело уже дошло до того, что да'ваат в Ислам осуществляется не с точки зрения привлечения нового человека к мусульманской религии, а в контексте преимущества конкретного мазхаба. Т.е. призыв в Ислам осуществляется в аспекте рекламирования "вступления" в "правильный" мазхаб.

Повторимся, толерантность всегда была характерна для Азербайджана в этническо-конфессиональном разрезе. Между ветвями никогда не было противостояния даже в минимальных проявлениях. Но сегодня возникает некая граница отчуждения (остановимся на этом определении), от которой доплыть до "берега столкновения" совсем чуть-чуть. Данный барьер возникает не вдруг и не сам по себе. Сегодня наличиствуют большие проблемы с "трудоустройством" по религиозной линии у получивших знания в теологическом ракурсе за рубежом. Значительно чаще, чем раньше, звучит аспект "традиционного ислама". Развитие ситуации в последнее десятилетие однозначно подвело умму к этому водоразделу, причем, справедливости ради, нужно признать, что наименее лоббирующим данную тенденцию было Управление Мусульман Кавказа (УМК). Здесь больше постарались, конечно-же, религиозные общины на местах, в скрытой или открытой форме пропагандировавшие свою однозначную правоту в вопросе восприятия веры и "форм" исполнения предписанного Всевышним.    

Следствием этого явился тот факт, что на сегодня вопрос - какого ты мазхаба и вражеское отношение друг к другу, в зависимости от принадлежности к "чужой" школе, приводят к борьбе между верующими не на жизнь, а на смерть. Хорошо, если человек ограничится принципиальным подходом к определенной форме "религиозной" одежды, пытаясь доказать внешним фоном свою "нетрадиционность", однако, кто сумеет гарантировать нераскручивание спирали по нарастающей? А ведь межрелигиозный и конфессиональный ракурс (включая метвенные противоречия) всегда являются самыми удобоваримыми нюансами, способными взорвать обстановку в определенном регионе в час Х.

Отсутствие единства в умме - угроза стабильности в государстве (с теоретическими вкраплениями из Ленина)

Данный момент актуален для Азербайджана с точки зрения наличия в стране природных богатств и планом внешних сил обладать  контрольным пакетом акций над их добычей и доставкой до места назначения. Так вот, нельзя исключать, что в случае намерения извне дестабилизировать ситуацию в стране (по тем или иным причинам), в качестве детонатора заинтересованные круги могут использовать (если не подтолкнуть) религиозный компонент. Причем с опорой при развитии "лихо закрученного сюжета" на различные пути.

Здесь целесообразно совершить небольшой экскурс первую половину 2010 г., когда бывший член Совета Безопасности при Белом Доме, а к рассматриваемому времени глава Комитета по Иранской политике в Вашингтоне Раймонд Тантер заявил о том, что в скором времени Баку придется сделать геополитический выбор между США, Россией и Ираном. Т.к. новое соглашение об ограничении стратегических вооружений между США и Россией, скорее всего, подразумевает использование Габалинской РЛС в Азербайджане: «Вероятность этого сейчас значительно выше, чем во время переговоров на эту тему между русскими и администрацией Буша». Вследствие чего официальный Тегеран "может обвинить Баку в нарушении двусторонней договоренности о недопустимости использования своей территории третьей страной для враждебных целей". Именно данная ситуация не исключает подталкивания Азербайджана к конкретному выбору "между великими державами " или же потворствованию ИРИ. Резюмировал сказанное Р.Тантер конкретизацией, что «Азербайджану лучше сотрудничать в этом вопросе с США и Россией, нежели попадать под влияние Ирана, который стремится экспортировать в Азербайджан исламскую революцию»(5).

Вопрос тут даже не в демонстрации сказанным российско-американского единства (во всяком случае, на тот период) в ирано-ядерном вопросе, т.к. фактически было продекларировано: "Кто не с нами, тот с Тегераном". Тонкость - в произнесении 

термина "исламская революция" в преломление к Азербайджану, о чем ранее вообще не было речи. В тот период автор высказывал сомнение - не есть ли данный взгляд американской стороны проявлением некоего мэсседжа Азербайджану, скажем, информация к размышлению о возможном сценарии развития ситуации и ее постформулировке (представлению) в общемировом пространстве, в особенности на фоне отсутствия приглашения у официального Баку на "ядерный" (или "антиядерный") саммит в Вашингтоне?(6).

В данном контексте мы абстрагируемся от анализа тогдашних "геопозывов" в этом направлении, а лишь пытаемся, хотя бы в общих чертах, рассмотреть, насколько податливым может оказаться азербайджанское религиозное поле для розыгрыша заинтересованными силами "исламской карты". 

Как известно, любая революция всегда имеет определенную внутреннюю почву, переживая и огромнейшее внешнее воздействие. Весьма симтоматично, что за пару лет до прихода большевиков к власти в России, главными признаками революционной ситуации Ленин обрисовал "кризис «верхов»", создающий "трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов"; обострение "нужды и бедствий угнетенных классов"; повышение, "в силу указанных причин, активности масс, в мирную эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых...к самостоятельному историческому выступлению"(7).

Спустя же три года после управления страной, Ленин конкретизировал, что "революция невозможна без общенационального кризиса", чему способствует осознание большинством мыслящих рабочих необходимости "переворота", а также втягивающий "в политику даже самые отсталые массы" правительственный кризис, обессиливающий власти и создавая возможности для революционеров [ее] быстрое свержение(8). Обратите внимание на использование лидером большевиков понятия "переворот". 

Как усматривается, в рассуждениях Ленина абсолютно не фигурировал внешний почерк возможных революционных событий, что не удивительно: в случае признания одной из движущих сил революции (не принципиально, идейной или финансовой)  "заграничного резерва", глава Советского государства ставил бы под сомнение внутреннее происхождение смены власти. Однако, как однозначно свидетельствуют исторические прецеденты, практически все революционные события Новейшего периода планетарной истории сопровождались внутренне-внешним тандемом, включая и непосредственно российскую ситуацию 1917 г.

Мало этого, если проанализировать события, представляемые мировой историографией в качестве национально-освободительной борьбы (скажем, в преломление к середине ХХ века), там также прекрасно усматривается внешний почерк, причем основным (вспомним геополитическое противостояние между СССР и США и зонах распространения ими влияния в странах "третьего мира").

А "исламская революция" в Иране 1979 г.? Не в Париже ли находилась религиозная оппозиция? Или события 2010 г. в том же Иране, когда массы вышли на улицу после выборов? В этом же ряду - "цветные" смены правительств в странах СНГ с идентичным прохождением сценария.

Тем самым, теория Ленина о возникновении революционной ситуации, как следствии только лишь недовольства низов и невозможности управлять страной верхами, просто-напросто не подтвердилась жизнью. Опять-таки, как представляется, у Ленина были причины предоставить трактовку именно такого рода. 

Читатель может возразить, что-де, даже в случае курации любого "революционно-освободительного" движения извне, в мировой истории происходили и факты смены власти в результате вооруженного путча (заговора). Безусловно, эти случаи имели место, включая и недавнее время. Однако, если проанализировать постреакцию мирового сообщества на такие факты, то без особых усилий можно заметить следующую тенденцию. В случае несанкционирования одной из ведущих мировых сил действий группы заговорщиков, пришедшие к власти задерживались на захваченном "троне" лишь на миг. При ином пасьянсе (управление акцией из «заграницы»), любая насильственная смена власти постепенно легализовывалась. Естественно, не противоборствующими геоконкурентами, но одним из лагерей "сильных мира сего".

Но, при любом раскладе, для насильственного изменения политической ситуации в какой-либо стране необходимо наличие протестного электората, без функционирования которого осуществление революции ли, переворота ли невозможно. А вот фигурантами революционных настроений могут быть представители любого электората, например, декабристы XIXв. (блестящие русские офицеры); рабочий класс России первой половины ХХ в.; высокоинтеллектуальная элита СССР, возглавившую оппозиционную "либерально-демократическую" перекройку всего и вся в конце 1980-х. "Через дорогу" - деятельность "Солидарности" в Польше второй половиных тех же 1980-х; "сборный" состав недовольных по всей Греции в переживаемый период или рожденная "сетевой активностью" весна на арабской улице. Т.е. "униженными и оскорбленными" может почувствовать себя (или стать таковым вследствие неозвучиваемых вслух причин) в принципе любой. Естественно, с восприятием протестных настроений (признание их правоты) определенными силами во властных структурах. По-другому и быть не может, т.к. расшатывание власти предполагает отсутствие (пусть и неафишируемое) единства в высших эшелонах страны ("правительственный кризис" и "обессиливание" власти по Ленину). Не вдаваясь в подробности, оппозиция в верхах является идейной или курируется из-за рубежа, признаем, что наличие этого фактора - элемент обязательной программы для внутриполитического обострения ситуации. 

Данная "теоретизация" важна с точки зрения сказанного Р.Тантером в плане "импорта" Азербайджаном "исламской революции". Найдет ли она почву в стране? И если да, откуда будет почерпнут контингент недовольных в религиозной среде? В целом, за последнее время в Азербайджане произошли немаловажные изменения в этой сфере. В законодательство внесены поправки, запрещающие деятельность религиозных общин, не имеющих госрегистрацию (рядом наблюдателей это расценено в качестве нарушения права граждан на свободу ассоциаций). Согласно новым правилам, без решения суда, по заключению экспертов Госкомитета по работе с религиозными структурами, может быть запрещено издание и распространение религиозных книг. Некоторые аналитики и данный пункт восприняли в качестве нарушения конституционных норм (с фиксацией допустимости реализации религиозной литературы только в специальных магазинах, имеющих лицензию). Параллельно введен запрет на исполнение религиозных обрядов лицами, получившими образование за рубежом; принято решение о запрещении посещать занятия школьницами в хиджабе. На ТВ практически отсутствует передачи на данную тему. Вряд ли перечисленные моменты вызывают симпатию всех слоев верующего контингента (да и во многих слоях иных социальных групп).

С другой стороны, немалые проблемы высвечиваются и вследствие  закрытия ряда мечетей. Дело даже не в самом факте их нефункционирования, а в следующем вопросе - разве прихожане этих мечетей перестали молиться? Нет, наверное, но где проходит молитва? А ведь осуществлять проведение пятничного намаза предписывается в общем строю. При этом ряд посетителей мечетей могли находиться там для многочасовых внутренних бдений, пытались узнать новое для себя, беседовать с аксакалами. Где они сейчас? У кого что спрашивают и откуда черпают информацию?

Ну и на все это накладываются те самые межмазхабные противоречия, о которых мы говорили выше. Однозначно утверждать о том, что непосредственно данный контур может сдетонировать в качестве первой дестабилизационной искры в стране (при желании внешних сил сыграть на обострение обстановки в Азербайджане), конечно же будет не совсем верно. Но игнорировать этот ракурс невозможно ни в кой мере.

Таким образом, религиозный мир в стране - один из основных пунктов по обеспечению стабильности государства.

Как добиться единства всего общества?

Одним из положительнейших аспектов внутримусульманского единства является реализм на пути к единению всего общества. Не секрет, что на сегодня социум действительно подразделяется как бы на несколько "ранжиров", если можно использовать этот термин. Обычно при таком раскладе говорится о взаимонепонимании между сторонниками исключительно светского или однозначно религиозного пути. Однако, ситуация значительно шире. Немало лиц, ратующих за светский путь, "оставляют" приличное место для верующего контингента, но не желая его "выпячивания". С другой стороны, - имеется прослойка верующих, спокойно относящаяся к "присутствию" "светско мыслящих" людей в религиозном государстве.

В целом, вариаций на тему взаимопризнания с ограниченными "допусками" к жизни немало. Но хорошо, если "допуск" (пусть даже с ущемлениями) существует. А если нет? Сегодня ведь в обеих "сторонах" наличиствует немало лиц, просто не воспринимающих друг друга ни в каком плане (вплоть до нежелания выслушать мнение или ознакомиться со взглядами). Данный контекст не просто резко сужает поле для поиска мировоззренческих точек соприкосновения, но, из-за взаимного вражеского настроя, вообще разводит людей. А как может быть по-другому, если для одних враг вырисовывается в лице носящих мини или бретельки, а для других - в образе носителей бороды и укороченных брюк. И постепенно складывается такая ситуация, когда то ли верующие становятся "не своими" для "светских", то ли последние оказываются "чужими" для первых.

Посему важнейшей задачей видится создание в обществе коммуникативно - инновационного пространства, готового слышать и слушать всех граждан. В таком случае живущие и развивающиеся идеи не будут распространяться сами обособленно (вне общего социумного движения) в замкнутой среде. Примет такая площадка форму некоего центра или назовется по-другому, не суть важно, главнее - исключить сам подход "вражеского" (или кавычки не нужны?) отношения друг к другу. Тем самым, удастся минимизировать планы (идейные или вынужденные) группы граждан искусственно изолироваться от общества. Без реализации данной задачи говорить о некоем плане мероприятий в направлении стабилизации ситуации как во внутримусульманской среде, так и во взаимоотношениях верующих с "гражданскими", не получится.

В случае же отсутствия той самой площадки, растопленная критическая масса вполне может поспособствовать гражданскому противостоянию. Загадывать или прогнозировать, к чему это приведет, даже и не нужно, т.к. заинтересованные силы извне, посредством внутренних проводников, вполне могут направить искусственно взращенный хаос в собственных интересах.

Да, возможно, не все категории населения захотят прислушиваться к отличному от их мнению, но работу в этом направлении целесообразно начинать как можно скорее. Ведь, в целом, назрела очередь формирования азербайджанской исламской гражданской идентичности, что предусматривает активность населения в создании архитектуры гражданского общества. Первым шагом к чему может стать образование единого центра выработки концептуальнх основ развития уммы путем консолидации экспертного сообщества и духовной элиты страны. Это позволит подойти к выстраиванию элементов развития уммы в качестве атрибута гражданского социума при базировании на присущих Исламу ценностях. Тем самым социально-созидательный потенциал мусульманской религии будет являться одним из цементирующих звеньев в укреплении фундамента Азербайджана.

В данной перспективе нет ничего нонсенсного. На бакинском саммите «Глобализация, религия, традиционные ценности» (с участием глав и представителей всех мировых религий) 2010 г. президент Ильхам Алиев, определив Азербайджан "естественным мостом между Европой и Азией", назвал Ислам "нашей священной религией". В то же время, охарактеризовав глобализацию в качестве относительно новой темы для мира, он подчеркнул необходимость принятия каждой страной и народом мер для сохранения своих национально-духовных ценностей, что позволит избежать прививаемых под предлогом глобализации норм, "не свойственных национальному менталитету".

Тем самым, глава государства фактически продолжил то, что озвучил Гейдар Алиев на бакинском международном симпозиуме "Исламская цивилизация на Кавказе" в далеком уже 1998 г., фокусируя внимание на том, что "мы принимаем исламскую культуру, исламские духовные ценности как они есть в нашей священной книге - Коран". Г.Алиев подчеркнул тогда: "Азербайджан может быть на Кавказе центром исследований исламской цивилизации" и "имеет на это право".

Но здесь высвечивается важнейший вопрос - насколько умма в состоянии обеспечить кадрами претворение задачи? Вопрос можно сформулировать и по-другому: имеется ли в конфессиональной среде когорта подготовленных лиц, способная приступить к выполнению глобальных задач?

Грамотное образование - важнейший пункт локализации"недоброкачественной" обстановки в умме

Общеизвестно, что успешность социально-экономического и духовно-нравственного развития любого общества неотъемлемо связана с состоянием его системы науки и образования. Естественно, первый компонент зиждется на успехе второго.

В июле с.г. правительство и парламент земли Северный Рейн-Вестфалия (Германия) одобрили законопроект о введении с начала 2012/2013 учебного года во всех школах субъекта урока по исламу в качестве обязательной дисциплины для мусульман. Да, по словам министр образования субъекта Сильвии Лерманн, введение новой дисциплины станет качественным скачком в деле интеграции мусульман, т.к. свыше 80 процентов мусульман земли, т.е. интеграционный фактор главенствует. Но, согласимся, разве это препон преподаванию?

Давайте будем откровенны, если сегодня аналогичный законопроект принять у нас, можно ли быть уверенными за будущее наших детей в плане убежеднности, что преподаватели окажутся знаотоками в своей области и, к тому же, сумеют довести до детей необходимую информацию?

Наверняка, нам нужен Совет по исламскому образованию (СИО). Наряду с другими проектами, важнейшим направлением СИО видится создание единых образовательных стандартов исламского религиозного образования в Азербайджане, разработка типовых учебных программ и планов высших и средних исламских учебных заведений, издание учебных пособий по различным религиозным дисциплинам.

Безусловно, реальный курс преподавания должен быть отработан с участием представителей всех мазхабов, представленных в стране. В ином случае не исключено неприятие программы отдельными направлениями мусульманства. Выработка же общей концепции подхода позволит сблизить неодинаковые точки зрения. "Свое" образование, конечно, значительно мягче позволит решить вопрос с получением первичного религиозного образования за рубежом. Только таким образом будет виден созидательный потенциал Ислама в духовной, культурной, социальной, образовательной областях.

В контексте вышеизложенного представляется целесообразным вспомнить выдвинутую еще XIXв. выдающимся татарским ученым, преподавателем, просветителем Хусаином Фаизхановым целостную концепцию развития религиозного и светского образования для российских мусульман-татар. Он проработал проект создания группы светской татарской элиты и духовенства, обладающей основами современных научных знаний. Говоря другими словами, мусульмане видились с высшим светским и духовным образованием.

Естественно, имперские власти не допустили реализации проекта, а в 1870 г. император Александр IIутвердил «Правила о мерах к образованию населяющих Россию инородцев», основной задачей политики образования "всех инородцев, живущих в пределах" провозгласивших "обрусение их и слияние с русским народом". Согласимся, сегодня такой ситуации у нас нет. Так почему не взять за основу именно вышеотмеченный подход к образованию мусульман? Вполе возможно проработать вопрос предоставления мусульманам мест по целевому направлению в государственных вузах для подготовки необходимых стране кадров. Дело в том, что если в стенах религиозного учебного заведения, будь то медресе или исламский ВУЗ, основное внимание уделяется изучению религиозных дисциплин, с их подпиткой связанных с Исламом предметами, гособразование дополняет получаемые знания светским направлением. Т.е. тут уже нет границы с точки зрения лишь изучения арабского языка или истории стран Востока, кругозор значительно расширяется.

Тем самым, очень серьезно можно рассмотреть высказанную еще три года назад идею Дамира Мухетдинова (тогда - ректор Нижегородского исламского института им. Х. Фаизханова, ныне - первый зампредседателя ДУМЕР). С его слов, на сегодня на постсоветском пространстве оптимальными являются два вида мусульманского высшего образования, имеющие общей целью максимально интегрировать мусульманские учебные заведения в светскую законодательную базу. В первом случае, выпускники медресе и исламских институтов и университетов продолжают обучение в светских вузах под постоянным попечением и надзором ДУМов, во втором – в процесс мусульманского образования вводится параллельное образование шакирдов в светских вузах. Плюсы такого сотрудничества государства и ислама налицо: грамотные, подготовленные дипломированные улемы смогут реально, на основе полученных знаний, противостоять псевдоисламским ученым, призывающих к радикализму(9). 

Опять-таки, с большой долей уверенности можно прогнозировать неоднозначное (мягко говоря) восприятие сказанного. Но, думается, однозначно негативного отношения ко взгляду не будет иметь места. Просто всем нам нужно начинать критику с себя. Мы так любим обсуждать и осуждать, а, скорее, находить минусы в других, чтобы как-то обелять себя от совершения предосудительных ошибок. Но не будем вдаваться в лирику, а постараемся, каждый на своем месте, задуматься - не сделав сейчас важные выводы с точки зрения происходящего в умме, мы потеряем возможность роста, прогресса. Своего, общества и государства!

Теймур Атаев, политолог, Азербайджан

1.а/Беседа с имамом Сулеймановым http://salafit.ucoz.ru/news/2008-08-15-143#_ftn1

  б/Интервью Г.Сулейманова

http://www.day.az/news/society/57685.html

2.Ответы Амира Сейфуллах на вопросы мусульман http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2006/08/28/46749.shtml

3.О судьбе Моллачиева и ситуации вокргу взрыва см. подробнее:  Теймур Атаев. Моллачиев убит. Но вопросы остаются http://www.azeri.ru/papers/echo-az_info/26681/

4.Взрыв в мечети устроили члены вооруженной группировки  http://www.day.az/print/news/society/129314.html

5.Раймонд Тантер Новые договоренности

http://www.mediaforum.az/articles.php?lang=rus&page=00&article_id=20100331043700650

6.Теймур Атаев. Сигналы о возможных играх вокруг «исламского фактора» в Азербайджане

http://ia-centr.ru/expert/7757/

7.Ленин. Крах II Интернационала     

http://www.mysteriouscountry.ru/wiki/index.php

8.Ленин. Детская болезнь левизны в коммунизме

http://komsomol-nn.narod.ru/arhiv/chtivo_klassiki/Lenin_Detskaya_bolezn.html

9.Д.В. Мухетдинов. Участие государства в системе религиозного образования российских мусульман

http://pda.islamrf.ru/news/umma/islam-world/2876/