В настоящее время очень немногие исследователи, занимающиеся проблемой становления и развития мусульманской духовной традиции в различных регионах мира, обращают свои взоры на исламскую культуру Белоруссии, зародившуюся здесь еще в XIV веке и внесшую значительный вклад в формирование современного белорусского общества. Это связано как с государственной политикой построения православной страны, так и с фактическим отсутствием в республике серьезных проблем во взаимоотношениях между христианами и мусульманами. Существующий информационный вакуум, царящий на пространстве бывшего СССР, восполняют редкие фундаментальные исследования по данной проблематике, выходящие незамеченными в Цюрихе, Базеле, Варшаве… Сегодня слышны рассуждения о проблематичности присутствия мусульман в Европе[1], авторы которых забывают, что даже после падения Гранады активно развивалась исламская цивилизация Балканского полуострова, а в географическом центре Европы веками существовала еще одна исламская культура, более известная как «литовско-татарская».

Истоки истории ислама на территории современной Белоруссии связаны с именем великого князя Витовта[2], пригласившего мусульманские народы для защиты рубежей своего государства. Приход мусульман в Белоруссию, в европейском контексте сопоставимый по своему размаху лишь с Боснией, уникален тем, что появление достаточно многочисленного иноязычного, инокультурного и иноконфессионального населения не вызвало здесь практически никакой враждебности со стороны немусульман. Новая крупная религиозная группа органично влилась как в политическую структуру великого княжества Литовского (ВКЛ), полиэтнического государства, где доминировал белорусский элемент, так и в белорусскую культуру.

Несмотря на то что потомков коренного мусульманского населения Белоруссии называют «татарами» (белорусскими, польскими, литовскими), их невозможно обоснованно причислить к выходцам не только из татар (волжских, крымских, или каких-либо других), но и вообще из какого-либо конкретного народа. Мусульманская община складывалась в данном регионе на протяжении нескольких веков из переселенцев, приходивших в Белоруссию с самых разных земель. Проведенные Зайончковским и Дубинским исследования выявили наличие в местной исламской культуре двух значительных слоев: более древнего, староуйгурского (восточнотюркского), и более позднего, османско-турецкого (южнотюркского)[3]. Иыми словами, первоначально (в XIV–XV веках) на мусульманскую культуру Белоруссии оказали культурное воздействие Средняя Азия и Золотая Орда, а позднее (в XVI–XVII веках) – Османская империя. Изучая вопрос этнической принадлежности мусульман Белоруссии, швейцарский ученый Поль Сутер отмечает, что «литовские татары формировались из осколочных групп (Splittergruppen)[4], происхождение которых было связано с отдаленными областями Золотой Орды, Центральной Азии, а также Крыма». Термин «литовские татары» является своего рода условным обозначением, ставшим традиционным самоназванием этой группы, являвшейся конгломератом из представителей различных, но в основном тюркских народностей. Ввиду своей разнородности переселенцы-мусульмане не смогли обособиться в отдельную общину и поэтому смешались с местным населением, испытав на себе влияние окружающей культуры.

С течением времени лингвоэтнический барьер исчез в связи с тем, что мусульмане утратили свой язык и перешли главным образом на русский, белорусский и польский. Основным отличием была и остается вера, сохраняющаяся на протяжении вот уже семи веков. Характерной чертой исламского населения Белоруссии являлась также их профессиональная принадлежность.

Занимаясь ремеслами и огородничеством, мусульмане особых успехов добились в воинском деле. Уже в 1319 году крестоносцы, изгнанные в Восточную Европу из Палестины, неожиданно столкнулись с «татарскими» отрядами в передовых порядках князя Гедимина[5]. В дальнейшем великие князья-христиане приглашали или же принуждали татар селиться вокруг своей столицы Вильно, дабы с их помощью защититься от возможной угрозы со стороны недружественных соседей (немцев, крымского ханства). Даже сегодня подобные защитные полосы легко просматриваются на подробной карте Белоруссии по топонимике, по отличию внешнего вида местного населения.

Тогда же в великом княжестве Литовском, простиравшемся в эпоху своего расцвета от Балтики до Черного моря, количество «татар», по минимальным подсчетам, составляло от 50 до 60 тысяч, в стране существовали десятки мечетей. Впоследствии, в период ослабления могущества государства, численность мусульман пошла на убыль, что было связано, по мнению польского исследователя Дзядулевича[6], с их «милитаристской» профессиональной специализацией, в силу которой они гибли первыми на войне. После череды вооруженных конфликтов, в которых участвовало княжество, мусульманское население, выполнившее свой долг очень дорогой ценой, уже не смогло возродиться в полной мере.

Вместе с тем в государстве упрочились позиции католической церкви, и мусульмане, как и все некатолики, столкнулись с растущей дискриминацией, а к потерям, вызванным войнами, добавилась еще и эмиграция. Историческая ситуация, в которой пребывала страна, не позволила исламской традиции наращивать темпы своего развития.

И тем не менее мусульмане, безусловно, внесли фундаментальный вклад в развитие национальной культуры Белоруссии, значение которого сложно переоценить. Они первыми из других конфессиональных групп создали на основе арабской графики оригинальный алфавит, приспособленный для записи белорусского языка, который в определенных моментах по точности передачи звуков превосходит два других белорусских алфавита – кириллицу и латиницу даже в их современной форме. Используя мусульманские тексты, ученые могут воссоздать белорусскую речь прошлых столетий несколько точнее, чем с помощью каких-либо других источников. Белорусскими татарами написаны тысячи книг, прежде всего религиозного содержания – так называемых китабов[7]. Последние явились едва ли не уникальным в своем роде примером белорусскоязычного книгопечатания вплоть до начала XX века. Как это ни парадоксально звучит, мусульмане выступали единственными хранителями языковых традиций даже в самые темные для белорусской культуры века.

Белорусские татары в период до ХХ столетия демонстрируют наибольшую (и не прерывавшуюся на протяжении веков) традицию религиозной литературы на белорусском языке по сравнению со всеми иными конфессиями. Лишь в последние десятилетия католическая и протестантская литература превысила по своему объему то, что веками создавалось мусульманами.

Обращает на себя внимание тот факт, что Коран был переведен на белорусский язык еще несколько веков назад, в то время как христианское большинство Белоруссии получило первый полный текст Библии на родном языке лишь во второй половине ХХ века. Однако широкое использование печатного наследия, оставленного белорусскими мусульманами, в настоящее время затруднено, поскольку книги написаны вязью, а значит, доступны лишь очень немногим (сами «татары» уже утратили умение читать их).

В настоящий момент наблюдается определенное возрождение мусульманской традиции в Белоруссии, пришедшее на смену советскому периоду забвения и отрицания религиозной культуры как таковой. В 1989 году прошел знаменитый сентябрьский пленум ЦК КПСС, принявший платформу партии по национальному вопросу[8]. В 1992 году в независимой республике Беларусь был принят первый закон о религиозных организациях[9]. Именно эти документы заложили основу национального и религиозного ренессанса, впоследствии коснувшегося и мусульман Беларуси. Создание в 1989 году белорусского общественного объединения татар «Аль-Китаб»[10], проведение в 1994 году первого съезда мусульман Беларуси с образованием Мусульманского религиозного объединения РБ, на тот момент объединявшего десять общин, последовательное восстановление мечетей и строительство новых храмов – все это красноречиво свидетельствует об активизации развития ислама в стране.

Кроме того, сейчас наблюдается тенденция увеличения количества мусульман в Белоруссии за счет представителей других народов, исповедующих ислам, которые приезжают сюда из Африки, Ирака, Афганистана, Чечни и других регионов планеты.

Подводя итог всему вышесказанному, хочется отметить, что в действительности не существует никаких антагонистических противоречий между христианской и исламской религиями, которые могли бы затруднить конструктивный диалог представителей двух крупнейших культурно-ценностных мировых традиций. Приведенный пример сосуществования, взаимовлияния и взаимопроникновения христианства и мусульманства на территории Белоруссии убеждает в возможности гармоничного развития обеих религий в рамках одного государства, одной исторической общности. Терпимость белорусов к последователям других учений, позволившая без конфликтов и конфронтаций создать общество, впитавшее в себя черты обеих традиций, свидетельствует в пользу необходимости культивирования этого качества и у других народов, соприкоснувшихся с проблемой отсутствия взаимопонимания на почве иных религиозно-цивилизационных представлений об окружающей действительности. Кроме того, для достижения этой цели необходима государственная политика, исключающая какую-либо дискриминацию в отношении иноязычного, инокультурного или же иноконфессионального населения. На межгосударственном уровне исламско-христианский диалог должен строиться исключительно на началах равноправия, толерантности и взаимоуважения, без чего невозможно решение тех насущных проблем религиозно-идеологического характера, которые стоят сегодня перед человечеством.

А. И. Сусяев