По жестокой иронии судьбы юбилеи Марджани приходятся на дни мировых войн. Столетие по хиджре приходится на начало 1915 г., когда испарились надежды на скорую победу над Германией. «Знать роль и ценность Шигабетдина, это честь для нас, а не для него» — таков эпиграф сборника Марджани».

Эти слова Исмагила бея Гаспринского были сказаны в последние мирные дни конца «прекрасной эпохи», «золотого века татар».

Мировая бойня, а затем бойня гражданской войны не дали возможность задуматься о значении этих слов. В следующий раз мысли Марджани о значении Ислама для татар и о подвиге мусульман-булгар, побеждавших с монгол-язычников, прозвучали в мае 1943 г. на страницах казанского журнала «Совет эдебияты («Советская литература»). В это время немецкая армия, отбросившая советские войска из-под Харькова, готовилась к решающему наступлению на Курской дуге. О роли самого Марджани как богослова и историка выйдет статья в декабрьском номере 1943 г. Потом наступит опять атеистическая вакханалия практически до конца 1980‑х гг. О Марджани вспомнят, но на очереди был распад СССР. В совсем некруглую дату 195‑ти летия Духовное управление мусульман Татарстана объявило 2013‑й «годом Марджани». Правда было сразу сказано о необходимости долгого и тщательного изучения 47 книг. Но что мы можем сказать о великом богослове ханафитского мазхаба сегодня или опять будем ждать долгие годы под несмолкаемую пропаганду ваххабитов и хизбутов. Послушаем же голос наших предшественников.

Одной из лучших черт татар была способность помнить. Для этого необходимо знать, что твой народ прошел в своем пути ряд событий, которые отличают его от других народов, событий, которые определили прошлое, настоящее и будущее нации. Для татар такими событиями являются история тюркских государств на нашей земле, принятие Ислама и национальное реформаторство, объединившее наш народ в конце XIX — начале XX веков. Здесь религиозное и светское, духовное и материальное начала неразрывны. Гений Марджани и состоит том, что он объединил в целое исламское религиозное и государственное светское бытие нашего народа, указал на сохранение и развитие традиций в рамках российской государственности. Марджани упорно стремился прибавить к ней лучшее из цивилизации европейской, но жизнь оставила это поле деятельности для Гаспринского и джадидов.

Когда сегодня перечитываешь сборник «Марджани», выпущенный в 1915 г., удивляешься проникновению его авторов в суть мыслей и дел Марджани. Во введении, указывается: «Живущие на земном шаре человеческие дети (дети Адама) служат на пути культуры различных племен и наций, они стараются оставить общественное наследство после себя культуре своих будущих наследников». Татары, благодаря Марджани, почувствовали себя частью мировой цивилизации, но частью отдельной, самостоятельной, не тождественной другим частям.

Авторы сборника, такие, как будущие муфтии Галимджан Баруди, и Риза Фахретдин и казый Кашшаф Тарджемани, видели в Марджани прежде всего теолога. Риза Фахретдин сравнивает Марджани с такими великими богословами, как Дж. Афгани и М. Абдо. Он утверждал: «Самый трудной объект для изменения — это вопросы религии, вопросы так или иначе связанные с Шариатом». Габдерашид-казый Ибрагим оценил Марджани, прежде всего как создателя истории татарских государств. Хади Атласи в реформе Марджани, понимаемой тогда обычно, как чисто религиозная реформа увидел основу для реформ в политической, экономической и культурной жизни.

В редакционной статье журнала «Ан» Марджани рассматривается также как представитель мусульманской цивилизации: «В эпоху наибольшего угнетения (мазлум) Марджани был одним из самых великих мыслителей тринадцатого века хиджры». Марджани как богослов «подвергал критике любую религиозную проблему, не удовлетворявшую его разум, любя правду своим умом, протестовал против тех положений, в которые он не верил». Марджани рассматривается и как основатель национальной истории: «Книга по тюркской истории „Мустафад аль-ахбар“ является основой для всех создателей национальной истории».

Габдулла Тукай в стихотворении «Шихаб хазрет» говорил о том, что в эпоху до Марджани каждое слово малограмотного муллы было равносильно приказу. Марджани для Тукая — это человек открывший смысл хадисов и аятов Корана. Марджани — это победитель невежества, сделавший первый шаг к просвещению. Пожалуй, образ Марджани у Тукая дает наилучшее представление о понимании роли мыслителя среди простого народа.

Современники Тукая: историки Газиз Губайдуллин, Габдельбарри Баттал, Заки Валиди, писатели Фатих Амирхан и Галимджан Ибрагимов, видели в Марджани прежде всего колосса — блестящего ученого, доказавшего, что татарский народ может рождать личности, вызывающие уважение во всем мусульманском мире и в Европе.

В 1926 г. литературовед-джадид Габдуррахман Сагди свел основные положения религиозной реформы Марджани к следующим шести пунктам: «двери иджтихада для каждого открыты»; таклид (следование догмам. — А. Х.) должен быть полностью искоренен; изъять из медресе старые, бесполезные, схоластические книги; ввести в медресе преподавание Корана, хадисов, истории Ислама; не возражать против введения наук (то есть светских дисциплин. — А. Х.) и русского языка; вернуть мусульман к основам мусульманской веры, мусульманской культуры эпохи Мухаммада«. Основными преемниками Марджани Сагди называл таких улемов‑джадидов как казый Рашид Ибрагим, муфтий Риза Фахретдин, муфтий Галимджан Баруди, улем Муса Биги и казый Зыя Камали.

Ш. Марджани стремился объединить в единый татарский миллет всех мусульман округа Оренбургского магометанского духовного собрания, независимо от их племенных названий: булгар, татар, мишар, башкир, казахов, ногайцев, сибирских татар, а также по возможности исламизировать кряшен, чувашей и угро-финские народы края. Марджани создал первую документальную картину истории булгаро-татарских государств, органов самоуправления, основных населенных пунктов, мечетей и улемов. Тем самым он определил месторасположение татарской нации в пространстве и времени. Центром нации стали земли Казанского ханства. Татарская нация — миллет обозначала у Марджани самоназвание этнорелигиозной татароязычной общины, сложившейся в составе предыдущих тюркских государств на территории ныне Европейской России и Сибири.

Ш. Марджани ставил своей целью образование национальной элиты. Согласно его точке зрения такая элита должна была обладать высоким уровнем знаний в исламской догматике. Если джадиды выдвигали идею создания преимущественно светской нации по европейскому образцу, то Марджани был сторонником создания миллета по классическому мусульманскому образцу. Если Гаспринский рассматривал светскую интеллигенцию как основную группу национальной элиты, то Марджани такую роль отводил духовенству. Идея миссионерства и стремление исламизировать нерусское населения края у Марджани не имеет аналогов в деятельности джадидов. Вместе с тем идеи гражданского равноправия мусульман, признания их прав и обязанностей перед российским государством, овладения русским языком и основами знаний о российском законодательстве, обучения мусульманской элиты в правительственных учебных заведениях объединяют Марджани и Гаспринского. Марджани был сторонником интеграции мусульманского татарского миллета в структуры российского государства. Стремление Марджани занять пост муфтия ОМДС является ярчайшим примером его гражданской позиции.

В своем медресе Марджани требовал изучения Корана и хадисов в подлинниках, а не в толкованиях, параллельно изучая при этом историю и географию исламского мира. Для него татарский мир в религиозном отношении оставался частью «дар уль-Ислам», одновременно являясь частью российского государства. Марджани понимал истинное знание как идущее от двух источников: от Бога и от практических исследований. Он обосновал возможность нововведений в мусульманском мире как происходящих по воле Бога. Марджани теоретически и практически решил задачу о сохранении мусульманской идентичности при одновременном рассмотрении мусульман России как граждан российского государства и субъектов мирового развития. Тем самым он фактически заложил основы татарской идентичности джадидской эпохи, что доказывали авторы сборника «Марджани». Механизм изменения статуса мусульман до достижения гражданского равноправия Марджани, как и позднее джадиды, видел в овладении ими основ гражданской культуры, светских наук и изучении языка администрации. Реформа не затрагивала исламскую догматику, которая оставалась ханафитской и матуридистской.

В годы советского режима на протяжении полувека мечеть «Марджани» оставалась единственной действующей мечетью Казани. Самым важным событием той эпохи остается здесь Курбан-байрам 1945‑го года, когда отмечалась великая Победа, и вспоминались миллионы павших в войне мусульман. С 2011 г. каждый гаит в этих намоленных стенах намаз читает президент Татарстана Рустам Минниханов, возрождая традиции, сложившиеся до 1552 г. А значит и сегодня Шихаб-хазрат определяет труды и дни моей родной Казани.

Айдар ХАБУТДИНОВ,
доктор исторических наук