«По нашим данным, основная часть радикалов из Казахстана уже выехала в Сирию. Однако серьезный вопрос сегодня представляет то, что лидерами в нынешних радикальных структурах являются выходцы из Центральной Азии, с Северного Кавказа. Завтра эти люди могут выдвигаться в лидеры в других зонах конфликта, составив новое поколение террористов», – поделился своим мнением директор Казахстанского института стратегических исследований (КИСИ) Ерлан КАРИН.

По информации политолога, по сравнению с соседними республиками ситуация с выездом наших граждан в Сирию не критична:

– Да, мы столкнулись с тем, что наши соотечественники уезжали в Сирию и воевали в рядах различных структур – не только в ИГИЛ, но и в «Джабхат ан-Нусра» и других. Но из Казахстана выехало около 300 человек, тогда как по другим странам Центрально-Азиатского региона показатели выше: из Таджикистана, только по официальным данным, воевать в Сирию отправилось более 1 000 граждан, из Киргизии – около 500. И местные радикалы все еще пытаются присоединиться к ИГИЛ в отличие от казахстанцев. Ситуация в нашей стране в социально-экономическом плане относительно стабильна. И мотивы, по которым выезжали граждане Казахстана, резко отличаются от тех, которыми руководствовались граждане соседних республик.

– То есть прибывающие в Сирию из Казахстана – это идейные рекруты?

– В какой-то степени да, можно так сказать, осторожно пользуясь формулировками. Плюс некоторая работа, которая проводилась на местах, – выявление спецслужбами радикальных ячеек, их блокирование, принятие различных программ действий правительства и общества. Духовное управление мусульман Казахстана тоже вносит лепту. То есть нам удалось более или менее обеспечить какие-то консолидированные действия, которые помогли немного снизить поток рекрутов.

– По мнению ряда зарубежных экспертов, цель ИГИЛ – создать халифат, в который войдет и Казахстан. Ваше мнение…

– Центральная Азия и наша страна в частности не входят в сферу интересов ИГИЛ. Пока Центрально-Азиатский регион для ИГИЛ, “Аль-Каиды” и других глобальных террористических организаций – это рекрутинговое поле, пространство, где они будут набирать новых сторонников своей идеологии.

Каких-либо активных действий террористов в этом регионе не зафиксировано, кроме отдельных случаев, да и те в большей степени искусственно приписаны самими экспертами или спецслужбами. Но ситуация может измениться, это будет зависеть от того, как будут трансформироваться глобальные джихадистские структуры.

XXI век принес в мировую геополитику новые явления – глобальный джихадизм, глобальный терроризм. За последние 15–20 лет мы видим, как идет трансформация террористической угрозы – от “Талибана” к “Аль-Каиде”, теперь ИГИЛ. И каждый конфликт становится источником подпитки террористических сил. В Афганистане, к примеру, радикальные структуры укрепились благодаря командирам, которые ранее набирали опыт в конфликтах на Ближнем Востоке. Потом эти же люди пришли в Сирию и, используя свой опыт, на местной почве создавали новые организации.

– На прошедшем Евразийском медиафоруме ваш коллега заявил, что центр ИГИЛ смещается в Ферганскую долину…

– Это миф! В основе таких взглядов лежит глубокое непонимание феномена ИГИЛ. Что такое ИГИЛ? Это радикальная группа, которая произросла на почве противоречий, сложившихся в Ираке и Сирии. На другой почве – государственной, идеологической – этот феномен может и не прижиться. И мы видим это на примере Афганистана: заявления о том, что ИГИЛ здесь усиливается, преувеличены. Они объявили о проекте “Хорасан” (вилайят Хорасан – отделение ИГИЛ, действующее в Афганистане и Пакистане. – Прим. ред.), но де-факто он провалился: несколько отрядов, присягнувших лидеру ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади, через некоторое время отреклись от клятвы. И “Талибан” все еще сохраняет свою коалицию с “Аль-Каидой”, вместе они стараются всячески вытеснить ИГИЛ, и в какой-то степени это удалось. Последний яркий пример – фактическое уничтожение руководства Исламского движения Узбекистана, которое в прошлом году заявляло о своем переходе под черные флаги ИГИЛ. “Талибан” провел несколько операций, в ходе которых ликвидировал руководство ИДУ, есть информация, что лидер ИДУ уже погиб.

ИГИЛ не смог укрепиться в Афганистане, не сможет он укрепиться и в Центральной Азии. Другое дело, что число носителей радикальных идеологий в регионе может увеличиваться. Это как армия, нерегулярная, но все-таки армия. Люди, воюющие в его рядах, не считают себя террористами, они в собственном представлении солдаты. И когда ИГИЛ будет уничтожен, а армия распущена, какая-то часть попытается переместиться в Ливию, Нигерию, но основная часть боевиков пойдет туда, откуда пришла, – в Европу, постсоветские страны – разносить этот вирус терроризма дальше. И сейчас самый главный вопрос – не ИГИЛ, не “Аль-Каида”, а дальнейшие угрозы глобального джихадизма – уровня 2.0, хотя в данном случае это уже 4.0, наверное, будет. ИГИЛ уничтожат, но где гарантия, что на территории Ливии, в каких-то серых зонах не появится новая суперорганизация – более глобальная, более мобильная, более сильная? Тогда это уже будет касаться России и Центральной Азии напрямую, потому что лидерами в нынешних джихадистских структурах являются полевые командиры, которые приобретали опыт в Афганистане. И завтра, в других зонах конфликта, в других горячих точках эти люди – выходцы с Северного Кавказа и из нашего региона – могут стать движущей силой нового поколения террористов.

caravan.kz