У любого народа есть свой уклад жизни, менталитет, свои материальные и духовные ценности, свое понимание бога. Культура казахского народа не стала исключением.  Можно, вне всякого со­мнения, восхищаться разнообразием, масштабом и глубиной культурно­творческой деятельности, в которой были задействованы широкие народные массы. Общепризнано, что материальная и духовная культура в классовом обществе творится по заказу господствующей элиты. Но Великая степь, отличающейся воль­ной жизнью, создала иного творца. Им стал сам народ.

У любого народа есть свой уклад жизни, менталитет, свои материальные и духовные ценности, свое понимание бога. Культура казахского народа не стала исключением.  Можно, вне всякого со­мнения, восхищаться разнообразием, масштабом и глубиной культурно­творческой деятельности, в которой были задействованы широкие народные массы. Общепризнано, что материальная и духовная культура в классовом обществе творится по заказу господствующей элиты. Но Великая степь, отличающейся воль­ной жизнью, создала иного творца. Им стал сам народ.

 Президент нашей Республики Н.Назарбаев в своей книге «В потоке истории» пишет следующее:

«Некоторые особенности национального сознания также могут пролить свет на тайну и живи­тельную силу казахской картины мира. Духовный мир казахов во многом складывался под воздейст­вием устной поэтической традиции. Этот невероятный для многих современных народов поэтизиро­ванный мир тысячекилометровых пространств выходил далеко за рамки собственно художественного жанра и эмоционального понимания. Поэзия в казахской степи никогда не была идеалом только степных певцов, она пропитала все поры казахского культурного тела.

Фольклор, устное народное творчество в передаче и обработке как великих акынов, так и тысяч безвестных авторов, выступал своего рода институциональной средой, замыкающей от­сутствие массовых образовательных учреждений. Это языковое творчество миллионов казахов па­раллельно выполняло и незаметную на первый взгляд функцию. Через языковое творчество каждый казах ощущал «особость» своей культуры, своего собственного «я» и свою прямую включенность в стихию и гармонию родной культуры. Редко какой народ мира может похвалиться, что его пастухи говорили языком «князей».

Изучение истории и культуры народа невозможно без понимания истоков, приоритетных духовных, нравствен­ных ценностей культуры. Кочевники Сарыарки выработали свой способ мышления и общественной организации, в фундаменте которого лежал – Ислам. Процесс исламизации казахов развивался посредством значительного воздействия и влияния суфийских идей и представлений. Поскольку суфизм не отвергал казахские обычаи, проявив к ним лояльность, поддерживая древние институты.

Казахи приобщились к Исламу благодаря суфиям, поддерживающим тарикат Ахмета Яссауи и Накшбандийский тарикат. Нравственная школа тасауфа (суфизма) стала опорой для наших предков в изучении и принятии шариата.

Напомним, Казахстан – родина тариката Яссауия, названного по имени его основателя султануль-арифин, вождя всех познавших Господа, Ахмета Яссауи (1093 (1103)-1166 (1167)), жившего в Туркестане. Последователи тариката Ясавия распространили учение своего наставника далеко за пределами региона.

Нельзя забывать, что суфизм, появившийся с возникновением Ислама, стал популярным, главным образом, благодаря проповеди воздержания и аскетизма. Первые религиозные братства для совместной молитвы приписываются Абу-Бакру и Али. Cуфийские идеи отречения от мирских благ и греховной сущности богатства привлекали к себе массу людей. К примеру, шейх Ахмет Яссауи, пишет о своем духовном становлении:

Я в невежестве тверд, злоязычен, лукав,
Не доступен мне смысл коранических глав,
Я быть жертвой хочу, но я грешен и слаб,
От раскаянья, верьте, мне некуда деться.

Не испил я вина под названьем «Любовь»,
Не покинул семьи, не оставил я кров,
С самим чертом в грехе состязаюсь я вновь,
В Судный День, я уверен, мне будет не сладко.

Я стал дервишем, зикры шепча день и ночь,
Кроме Бога я гнал остальное все прочь.
Мотылек, я не мог жар любви превозмочь,
И летел на огонь, чтоб сгореть без остатка.

Изначально суфии считались элитой мусульман. Чтобы стать муридом, верующий должен был пройти испытания и экзамены у шейха. Среди сотен людей только один становился муридом суфийского шейха.

Впоследствии, когда мирское стало все больше завладевать умами мусульман, шейхи уже сами стали призывать людей к тасауфу. Они помогали муридам избавиться от желаний нафса (эго) и вредных привычек, наставляли людей и прививали нравственность, через особые духовные практики.

Но для суфизма характерны не только наличие братств, построенных по принципу учитель (муршид, шейх) и его ученики (мюриды), но и странствующих, живущих в дерге, ханаке или текие (обителях) дервишей. В основе «института дервишества» лежит нравственный феномен – стремление людей к моральному совершенству, поиску истины и самовоспитанию через странничество. Все мы помним, какими показывались дервиши в советских фильмах: оборванными и грязными попрошайками. На самом деле дервиши всегда следили за внешностью и чистотой тела. Это предписание шариата. Не каждый мог  быть дервишем.

Дервиш – странник, диуана – сошедший с ума от любви к Творцу, маджзуб – притянутый Богом, находящийся в экстазе и постоянном исступлении. Эти и многие другие названия свидетельствуют о распространённости «института дервишества». Общее у них –  одержимость в любви и поиске Всевышнего. Тоска по единому Творцу – это наивысшая из стоянок (макамов).  По мере продвижения по пути духовного просветления, человек все больше испытывает любовную тоску по Творцу и наслаждение (халь). Встреченные же преграды, отдаляющие его от Творца,  рождают в душе ищущего непреходящую боль. Поэтому считается, что макам тоски по Аллаху  – величайший из макамов по ощущениям радости и счастья.

Во все времена общество относилось с уважением к дервишам, странникам. В 76-м Хикмете А. Яссауи пишет:

«Эй, ученик, мучительно трудясь, в путь выходи.

Мучительно не выйдя на дорогу, на ней верности не будет.

Странникам милость свою готов проявить Пророк.

Увидев странников в любом месте проливал он слезы.

За странников горевал с вечной тяжестью в груди.

Странников мольбы без его мольбы молитвой не станут.

В Медину, отправившись, он стал странником…

Став странником, странников мысли повторяй как в бреду.

Странником стань, среди странников более нищим не стать.

Странников где бы вы не встретили, не причиняйте боль.

Странников не огорчайте словами насмешек.

Немощного увидев, в него камни не кидайте.

 В этом мире у странников крылья невозможны.

В Дамаске побывав, странником стал Хаким Ата….

Под именемХаким Ата известен в народе Сулеймен Бакыргани. А Коркут-Ата, которого мы знаем как странствующего мудреца и музыканта, мог быть главой определенного суфийского тариката. Думаю, что это не так далеко от истины, поскольку одной из особенностей тариката Яссауия было широкое использование музыки в своих радениях. Суфизм вообще ратовал за развитие исламского и народного искусства, поскольку оно приносит пользу в духовном плане.

Достоверно еще то, что среди кочевого населения Казахстана дервиши имели особый статус «святых». Они могли переночевать в доме любого мусульманина. «Кудай конак» – это магическое слово для казахов-кочевников, то есть «гость Бога». Люди боялись обидеть дервиша, а многие баи (богатые люди) сами приглашали его в дом, где он мог жить столько, сколько посчитает нужным. Они дарили ему новую одежду, беря взамен его старые вещи для табаррука (благодати):  поношенный чапан, тюбетейку, чалму. Перед уходом дервиша хозяева просили у него «бата» – благословение.

В народе жило поверье, что среди странствующих дервишей есть святой Хызыр-ата. Его можно узнать по мягкому большому пальцу правой руки. Поэтому дети подбегали к страннику и подавали обе руки для приветствия, нащупывая большой палец его руки, а потом просили его «бата» на всякий случай. А вдруг это святой Хызыр?!..

В годы воинствующего атеизма был нанесен серьезный удар не только по «институту хазретства» (суфийских шейхов) и мы не знаем о жизни и трудах наших великих ученых: хазретах и хальпе, истинных суфиев, но и по «институту дервишества», от которого не удалось оправиться до сих пор. Насколько это стало ущербным для духовности нашего народа, покажет история.

Сегодня же дервишей можно увидеть только в фильмах или прочитать в книгах. Люди практически забыли о них, принимая западные ориентиры, восхваляющие   материальное и мирское.

 В чем же особенность тариката Яссауия?

 В «Рисала» Хусамуд-дина Сыгнаки сообщается, что «шейх Ахмет Яссауи был на службе ста семидесяти совершенных и полноценных учителей и получил от них иджазу – разрешение на самостоятельную проповедь. Согласно тому же источнику, он стал обладателем их (т.е. этих учителей) ярлыков и каждый из них одел на него свою хирку(халат) – символ преемственности в суфийских школах. От них он воспринял «зикр-джахри» (громкий зикр), «самаъ и ракс» – музыкальное радение с ритуальными танцами. Следующая особенность школы Яссауия – участие в радениях женщин, совершавших священнодействия наравне с мужчинами. Это вызывало негативную реакцию в ортодоксальных кругах, но Яссауи убедительно доказывал приемлемость совместного зикра.

Что касается теоретических основ, то Яссауийский путь совершенствования состоял из 4 основных этапов:

1) шариат,

2) тарикат (собственно путь),

3) маьрифат (постижение Истинного в конце Пути)

4) хакикат, т.е. полное и абсолютное знание Сущего и постижение тайн божественного мира, исчезновение в Боге.

Прохождение пути у Яссауия было одним из самых сложных среди суфийских тарикатов других регионов. Например, каждый из упомянутых четырех этапов делился еще на десять отдельных «стоянок» – макамов. Преодоление этих стоянок было делом чрезвычайно трудным. Ходжа Ахмет предупреждал шейхов, что, если они не познают семидесяти наук и не пройдут семидесяти стоянок, то они стоят не больше идола.

Одним из десяти макамов в маърифате был: принятие сана дервиша, т. е.  в яссауийском ордене суфиев называли странствующи­ми дервишами в силу того, они странствовали для того, чтобы распространить идеи великого шейха тюркского суфизма. Поэтому «институт дервишества» был нормальным явлением среди кочевников Великой степи, независимо от национальной принадлежности дервиша. Впоследствии этот институт использовали для распространения тариката Накшбанди. И тогда среди народа появились кожа(ходжа), в основном, пришедшие из Узбекистана. Их с почетом принимали в каждом ауле, выдавали за них дочерей и они, пуская корни среди казахов, обучали  детей Исламу.

В «Хикметах»  Ахмет Яссауи призывал народ быть терпимым к людям иной веры: «Если будет перед тобой неверный, не делай обиду ему. От сердца жестокого, от души обидчика отвращается Господь». Толерантность Ахмета Яссауи и сегодня дает плоды в Казахстане, где мирно живут более 130 наций, а каждые четыре года проходит Съезд представителей мировых религий.

После ухода последователей шейха Яссауи в Турцию и Европу, стал развиваться Накшбандийский тарикат, названный в честь одного из своих знаменитых шейхов Бахауддина Накшбанда(1318-1389), мавзолей которого находится в Бухаре. Его биография практически неизвестна, потому что он запретил ученикам записывать его деяния, и большинство сочинений появилось после его смерти. Трактат «Анис ат-Таибин», который написал Салахаддин Мухаммад Бухари, посвящён больше вопросам духовности и морали. Этот тарикат распространился весьма широко, охватив не только Центральную Азию, но и Ближний Восток, Индию, Северный Кавказ. Со временем он полностью вытеснил тарикат Яссауия, и к XIX веку можно говорить о монополии именно этого суфийского тариката среди казахов, хотя приверженцы Яссауийского тариката существовали и до начала 20-го столетия.

У коммунистов вызывал страх громкий зикр(зикр джахри) и экстатическое состояние муридов Яссауийского тариката. Их просто расстреливали или отправляли в ссылку, называя фанатиками и врагами народа.

Приверженцы же Накшбандийского тариката делали скрытый зикр сердцем(зикр хафи), что спасло их от коммунистического террора. И именно они сохранили и передали свою веру потомкам.

Суфии Накшбандийского тариката очень ревностно относятся к наследию Яссауи, называя его «Баба Ахмет». Он очень почитаем и турками. Именно от них я услышал, что ЮНЕСКО объявило 2016 год – годом Ахмета Яссауи.

Накшбандийский и Яссауийский тарикаты это два близких направления интеллектуально-духовной школы нашего народа. Отличие двух тарикатов заключается в том, что Накшбандийский тарикат берет свое начало от сподвижника Пророка(мир ему) – Абу Бакра (да будет доволен им Аллах). А Яссауийский тарикат – от сподвижника хазрета Али(да будет доволен им Аллах). Но, к сожалению, цепочка передачи духовных тайн в Яссауийском тарикате была прервана, а его последователи подверглись геноциду и гонениям.

В данное время идет возрождение этого тариката и по крупицам собираются сведения о нем и его последователях. Думаю, что с помощью Всевышнего и поддержке духовного мира Руханията, тарикат Яссауи займет достойное место в жизни нашего народа. Недавно прочитал винтернете: «Казахстанский Туркестан станет культурной столицей всего тюркского мира в 2017 году. Такое решение принято на 34-ом заседаний постоянного совета министров культуры стран-членов ТЮРКСОЙ и церемонии закрытия года «Шеки - культурная столица тюркского мира 2016».  Туркестан имеет право называться не только культурной,  но и духовной столицей всего тюркского мира!

Тасауф, независисмо от его направлений и тарикатов, став общенародным, является и действенным заслоном против идеологии терроризма. Хотя духовно-интеллектуальная школа тасауфа стоит выше всех политических течений, сект и идеологий.

В 90-е годы мне передал свою книгу мулла Файдурахман (Байдиш), искренний и можно сказать последний из приверженцев тасауфа. Это была книга «Далаиль-хайрат» Мухаммада аль-Джазули, а также рукописные записи комментариев аятов Корана, салаватов и зикров. В семидесятых годах прошлого века в доме наставника Прадара-ата, Байдиш мулла  и другие последователи  проводили зикры и маулиды. Я, будучи ребенком, учил Коран в доме Прадара-аты и видел их поклонения. Это были одухотворенные люди. Они придерживались Накшбандийского тариката, как и большинство мусульман Советского союза. Но, что интересно, совершали и громкий зикр, читали нараспев хикметы Яссауи, слов которых я не понимал. Именно эти аксакалы, своей любовью к Творцу и пророку Мухаммаду(мир ему), оставили в моем сердце неизгладимое впечатление. И они были причиной того, что я стал изучать Ислам и теологию. Думаю, пришло время «собирать камни». Духи предков всегда поддерживают нас в хороших начинаниях. Пора исполнить свой моральный долг в поддержке и развитии духовности.

Казахская культура, прошедшая долгий период формирования,  является преемницей культурного наследия суфийских дервишей, оказавших влияние на ее становление. Безусловно, обогатив этим нашу культуру.  Система ценностей, сложившаяся в культуре, в том числе и благодаря институту дервишества, стала  одним из важнейших условий национального и культурного своеобразия народа.

 Смагулов Марат – теолог.