3 февраля 2014 г. состоялось заседание Совета обороны Кыргызстана, на котором руководство страны чётко обозначило свой курс на изменение стратегии действий по отношению к религии. Признание на столь высоком уровне ошибочности прошлого курса приводит к мысли о том, что данное событие не является рядовым, и имеются серьёзные намерения государственных деятелей изменить сложившуюся ситуацию.

Первые плоды обозначенных планов уже можно наблюдать на примере проходящей сейчас реформы муфтията. 

Инициативы Совета обороны

Отметим, что Кыргызстан (в большей степени) и Казахстан всегда отличались широкой степенью свободы в религиозной сфере. В странах открыто действует большое количество исламских, христианских и различных иных религиозных организаций. В КР в наибольшей степени реализовался принцип свободы вероисповедания, выразившийся в том, что на территории страны запрещены лишь откровенно экстремистские и террористические организации, церковь Муна, которая официально функционировала до середины 2013г. На сегодняшний день открыто действуют сектантские организации, сатанинская церковь, «Джамаат Таблиг» (не зарегистрирована, но не преследуется и не притесняется). Кыргызстан по количеству мечетей на душу населения не уступает Таджикистану, а по числу медресе опережает все страны Центральной Азии.

Главным посылом состоявшегося 3 февраля под руководством президента заседания Совета обороны, является признание на высшем уровне ошибочности проводившегося до сегодняшнего времени курса по полному невмешательству государства в сферу религии. Руководство страны отметило, что за годы независимости, несмотря на положительные аспекты в обеспечении духовной свободы для граждан, был также допущен ряд грубых ошибок, главными из которых являются распространение в республике идей радикального толка, появление большого количества сект, разделение монорелигиозной мусульманской общины на джамааты, размывание единого поля религии. Все эти негативные факторы наносят угрозу национальной безопасности. Как гласит текст Решения Совета обороны «позиция невмешательства, ослабление регулирующих функций государства в религиозной сфере являются ошибочной стратегией. Попытки определенных кругов использовать ислам в политических интересах чреваты непредсказуемыми последствиями. Недостаточное внимание к религиозной ситуации в стране может привести к негативным последствиям в виде конфликтов, межрелигиозных столкновений и угрозе раскола государства, что имело место в ряде стран».[1]

В соответствии с данной позицией принято решение пересмотреть государственную политику в области религии и разработать до 1 апреля 2014 г. новую концепцию. Ожидается, что она расширит полномочия Госкомиссии по делам религии по осуществлению надзора и контроля за деятельностью исламских, христианских и иных организаций; введёт стандарты в сфере образования, в том числе и в школах; будет утверждать необходимость оказания поддержки, в том числе и финансовой, официальному духовенству.

В связи с решениями Совета обороны актуализируется вопрос о принятии законопроекта «о религиозном образовании», инициированном депутатом Каныбеком Осмоналиевым ещё в 2011 г. Данный законопроект полностью соответствует решениям, принятым на Совете обороны 3 февраля. Главным его смыслом является разработка и внедрение единых государственных стандартов во все религиозные образовательные учреждения, в том числе и медресе, которые сегодня государством никоим образом не контролируются. Также стандарты будут предъявляться к зданиям учебных заведений, соответствии их строительным нормам, наличию отопления зимой, освещённости, обеспеченности соответствующими учебными принадлежностями, литературой и т.д. Введение данных норм, скорее всего, хоть и приведёт к сокращению численности медресе, но с другой стороны, повысит качество обучения в них.

Помимо этого, в соответствии с законопроектом «о религиозном образовании» планируется введение уроков основ религии в общеобразовательных школах. Фактически, последнее уже начинает претворяться в жизнь без каких бы то ни было законодательных актов: Министерством образования разрабатываются программы введения предмета в школьную программу, прорабатывается вопрос подготовки соответствующих религиоведческо-педагогических кадров.

Также, буквально за месяц до заседания Совета обороны, 27 января 2014 г. президент подписал распоряжение об учреждении «Фонда развития духовной культуры «Ыйман», который «создан в целях поддержки инициатив, направленных на повышение духовного потенциала и религиозного просвещения граждан, а также оказания содействия государству и гражданскому обществу в укреплении межконфессионального согласия, веротерпимости, выработке эффективных форм и методов противодействия проявлениям религиозного экстремизма».[2]

Таким образом, видно, что ещё до заседания Совета обороны государственные институты и Жогорку Кенеш начали пересматривать отношение к религии и принципу невмешательства в духовно-нравственную сферу. Совет обороны закрепил данную тенденцию. Новая концепция должна окончательно сформулировать позицию государства в вопросах религии, расширить методы влияния на ситуацию. 

Следует сказать, что принятые решения на Совете обороны весьма схожи с опытом, выработанным на протяжении последних лет в России. РФ также как и КР является светским государством, отделённым, согласно конституции, от религии. Но, тем не менее, руководство страны, не участвуя напрямую в делах духовных, посредством специально созданного фонда, оказывает поддержку группам традиционного вероисповедания. В школах также преподаются основы религиозных знаний.

Фонд «Ыйман» по своей направленности можно считать аналогом российского «Фонда поддержки исламской культуры, науки и образования». Их декларируемые цели идентичны: не строительство новых мечетей, а поддержание уже существующих, развитие их материально-технической базы, религиозное образование молодёжи, осуществление социально-значимых проектов, финансовая поддержка в благотворительной деятельности, помощь в научно-публицистической деятельности. В РФ данный институт показал свою эффективность, позволил религиозным деятелям не зависеть от частных, в том числе и зарубежных, спонсоров. Происходит закрепление среди священнослужителей молодых специалистов. Укрепление структур официального духовенства в конечном счёте помогает намного более эффективно противодействовать пропаганде религиозно-экстремистских организаций.

Введение в РФ в школьную программу предмета основ религии направлено на формирование у подрастающего поколения базовых представлений о религии, на уроках объясняется необходимость терпимого и толерантного отношения к представителям других вероисповеданий.

Таким образом, можно считать, что создание в КР фонда «Ыйман», введение уроков религии в школьную программу, формирование единых стандартов в соответствии с обсуждаемым сейчас законопроектом «о религиозном образовании», а также соответствующие решения Совета обороны, имеют положительный характер и большое значение для Кыргызстана.  

Перечисленные выше меры и решения Совета обороны можно назвать кардинальными, т.к. ещё совсем недавно, в 2010 г. в соответствии с поправками в «Закон о свободе вероисповедания и религиозных организациях» государство максимально самоустранилось от религии. Теперь же, в 2012-2014 гг. мы наблюдаем, что руководство страны осознаёт ошибочность невнимания к религиозным вопросам и выделяет их как приоритетные.

Выделение финансовых средств из республиканского бюджета на оплату труда имамам мечетей также не стоит считать проявлением нарушения принципа светскости. Данный принцип действует в Турции, а также в Таджикистане, он свидетельствует о поддержке государством традиционных, аутентичных, а значит и фундаментообразующих общество религий.  

В качестве рекомендаций стоит обратить внимание руководства государства на необходимость недопущения «перегибов» в отношении религиозных организаций. Отдельные коррумпированные сотрудники и руководители государственных органов, в том числе и из среды силовых структур, Министерства образования и других ведомств, могут воспользоваться ситуацией и попытаться осуществлять внеплановые и излишне требовательные проверки медресе, мечетей и офисов религиозных организаций. В случае обнаружения нарушений чиновники будут пытаться извлечь собственную выгоду из ситуации. А это в свою очередь приведёт к тому, что руководители религиозных структур будут винить государство в целом и видеть в нём не помощника и защитника, а лишь сборщика различных налогов и податей.

Второй рекомендацией является необходимость постепенного введения новых правил деятельности для религиозных структур, в первую очередь для тех, которые носят образовательный характер.

Реформа муфтията

Решения Совета обороны напрямую отразились на муфтияте. В первую очередь была начата прерванная ранее работа над новым уставом ДУМК, основным разработчиком которого является экс-муфтий Чубак ажы Жалилов. Ранее он в течение полутора лет пытался создать и внедрить новый устав духовного управления мусульман. Но лишь после заседания Совета обороны он смог в рекордные сроки, за один месяц, подготовить и получить одобрение Совета улемов на данный документ.

По сути, в ДУМК, посредством принятия нового устава был произведён переход от, образно выражаясь, конституционной монархии (Совет улемов несколько ограничивал права муфтия) к системе демократической, при которой глава мусульман республики будет избираться на регулярной основе сроком на три года. Также муфтий теряет возможность посредством своего председательства контролировать Совет улемов, а ныне Совет аалымов. Последний, по сути, играет теперь роль парламента, который не зависит от главы муфтията. Количество членов было сокращено с 35 до 21. Хотя среди самих религиозных лидеров звучали предложения увеличить численный состав данного органа до 120 человек. Кандидаты в члены Совета аалымов теперь будут проходить через выборы и экзамены. Данные изменения можно считать положительными, т.к. в соответствии с новой системой за действиями муфтия будет установлен более сильный контроль, чем ранее.

Однако стоит отметить, что принятие нового устава предоставит возможность заинтересованным высокопоставленным государственным чиновникам оказать влияние на формирование персонального состава Совета аалымов, а следовательно, и оказывать долгосрочное влияние на политику муфтията, в том числе и на вопросы, связанные с организацией хаджа.

Со стороны общественности высказывается критика, что новый принятый устав не касается вопросов контроля финансовых потоков, а также организации и проведения хаджа. Следует отметить, что решение способов проведения паломничества оправданно не прописывается в уставе, т.к. право организации хаджа зависит не только от ДУМК, но и от государства. За 20 лет независимости данные полномочия несколько раз переходили от муфтията к Госкомиссии по делам религии и обратно. Поэтому не стоит включать данный вопрос в устав, ведь тогда, в случае новой передачи полномочий от ДУМК, придётся изменять и устав.

«Джамаат Таблиг»

Пока открытым остаётся вопрос об отношении государства к достаточно многочисленному в Кыргызстане движению «Джамаат Таблиг». Так, в соответствии с текстом решения Совета обороны данная организация стоит в одном ряду с «Хизб ут-Тахрир»: «Более того, отдельные имамы и казы на местах поддерживают идеи этой экстремистской организации и деятельность членов организации «Таблиги Джамаат», известных в нашем регионе как «дааватисты».

Общественность Кыргызстана неоднозначно относится к «дааватчикам». Среди тех, кто считает неправильным вводить запрет на деятельность движения, находится авторитетный в республике эксперт по религиозным вопросам Кадыр Маликов. В частности, он говорит, что «люди из «Джамаат Таблиг» не экстремисты». «На мой взгляд, «Джамаат Таблиги» не является открытой угрозой нашей стране, а, скорее, скрытой: это учение отрывает человека от общества, делает его аполитичным, социально пассивным»[3], - заявляет специалист. Кадыра Маликова поддерживают другие эксперты, считающие, что запрет деятельности «дааватчиков» приведёт исключительно к отрицательным последствиям. В особенности, искренне верующие, которые сегодня входят в ряды движения, и на личные скудные средства отправляются осуществлять проповеди, при запрете организации могут радикализоваться и направить свою энергию против государственных институтов.

По личным наблюдениям, весьма значительное количество государственных чиновников, в том числе и высокого ранга, сочувствуют и поддерживают движение «дааватчиков».

Таким образом, налицо проблема отсутствия консенсуса по вопросу о роли «Джамаат Таблиг» и стратегии действий в отношении организации. Смягчает ситуацию фигура новоизбранного муфтия Максата ажы Токтомушева, являющегося авторитетным лидером среди мусульман республики, главным имам-хатыбом Центральной мечети Бишкека, и, до недавнего времени, неофициальным лидером «дааватчиков» в Кыргызстане. Он в настоящий момент смягчает противоречия между сторонниками и противниками данного движения. Однако, в перспективе, имеются достаточно большие риски того, что в результате борьбы за пост муфтия, будут применяться технологии сталкивания групп мусульман друг с другом. Поэтому важным является уже в ближайшее время провести дискуссию, и на государственном уровне достичь консенсуса, либо же большинством должно быть принято решение по вопросу о том, несёт ли движение «дааватчиков» угрозу национальной безопасности, или нет. Также следует проводить работу по повышению образовательного уровня не только имамов мечетей, но и проповедников, с тем, чтобы не провоцировать конфликты на местном уровне между населением и верующими, между группами мусульман, что уже имеет место быть в ряде регионов республики из-за вольных трактовок «дааватчиками» канонов религии.

Роман Вейцель, Кыргызстан