В Кыргызстане представлен доклад Международной исследовательской комиссии (The Independent International Commission - IIC) по расследованию межнациональных столкновений в Ошской и Джалал-Абадской областях республики в 2010 г. Данную группу возглавляет член парламента Финляндии и спецпредставитель по Центральной Азии Парламентской ассамблеи ОБСЕ Киммо Кильюнен.  Отчёт данной комиссии, как утверждают её члены, «основан на исчерпывающих интервью и анализе, осуществленных IIC в Кыргызстане и за его пределами. Рассмотрены более 750 показаний свидетелей, 700 документов и несколько тысяч фотографий и фрагментов видео».

Отметим, что это уже четвёртая по счёту комиссия, которая провела расследование упомянутых событий. Данный отчёт во многом подтверждает выводы спецкомиссии международной правозащитной организации Human Rights Watch. Выводы обеих комиссий во многом схожи: зачинщиками столкновений является кыргызская часть населения, узбеки же предстают исключительно в роли жертв, которые всего лишь требовали восстановления своих прав. Временное правительство в целом не проявило политической воли к предотвращению столкновений, а некоторые его члены даже содействовали погромам узбекских кварталов.

Выводы комиссии аппарата омбудсмена Кыргызстана и Национальной комиссии по расследованию межнациональных столкновений абсолютно противоположны: организаторами убийств мирных граждан являются некоторые лидеры узбекской части населения, которые стремились создать на юге республики собственную автономию, с перспективами дальнейшего отделения данных территорий.

Итак, доклад IICсостоит из нескольких глав, описывающих ход событий и определяющих вину отдельных действующих политиков Кыргызстана за произошедшее.

Существующие перекосы в национальной политике, которые способствовали радикализации узбеков в Кыргызстане

По данным доклада IIC, около 55 процентов кыргызских узбеков живут в Ошской и 32 процента – в Джалал-Абадской областях. Баткенская область также этнически смешана. В Ошской 68 процентов населения - кыргызы, в то время как 28 процентов – узбеки. В южной столице, согласно последней переписи населения, 47 процентов составляют кыргызы и 44 процента – узбеки. Несмотря на это, по мнению авторов доклада, данная демографическая ситуация не отражает реалий представленности узбеков в органах власти. Это во многом соответствует действительности, но в остальном данные доклада во многом отличаются односторонностью в преподнесении событий и их оценке.

По информации IIC, свержение президента Курманбека Бакиева способствовало тому, что некоторые лидеры узбекской общины решили воспользоваться ослаблением контроля со стороны правительства и выдвинуть собственные требования: «В течение нескольких последующих дней после апрельской «революции» начались курултаи узбеков, спонсируемые Батыровым и другими лидерами Узбекского национального культурного центра. В ответ на приглашение временного правительства сформулировать требования курултаи рассмотрели вопросы, включающие переименование государства в «Республику Кыргызстан», признание узбекского региональным языком в местах компактного проживания узбеков, повышение представительства во власти и правоохранительных органах, таких, как милиция, налоговая инспекция и прокуратура, и устранение ограничений на использование узбекского языка. Несмотря на слухи о противоположном, требование об автономии не было сформулировано во время курултаев».

События, спровоцировавшие межнациональную неприязнь

IICсчитает, что непосредственным толчком к появлению ярко выраженной межнациональной розни явились события в мае 2010 года в Джалал-Абаде. После свержения 7 апреля президента Курманбека Бакиева, в Бишкеке актуальной стала задача установления контроля Временного правительства над территорией юга республики.Сторонниками новых властей были захвачены здания государственных администраций на всей территории страны. Но долго удерживать их не удалось. 13 мая на ипподроме города Джалал-Абад собрались сторонники бывшего президента, которые проследовали в центр города и захватили здание областной государственной администрации, изгнали старого губернатора и назначили собственного. 14 мая Временное правительство попыталось отбить здание. К ним присоединились узбеки, возглавляемые их лидером Кадыржаном Батыровым. Это объяснялось тем, что у новой власти не хватало сил, вследствие чего были проведены переговоры с узбекскими лидерами о помощи. В результате удалось отбить здание у бакиевских сторонников. При этом с обеих сторон использовалось оружие. Позже толпа направилась к дому Курманбека Бакиева в село Тейит, который впоследствии разграбила и сожгла.

Здесь встречается одно из главных противоречий в отчётах различных комиссий: отчёт IICговорит о том, что толпа состояла как из кыргызов так и из узбеков. Доклады же комиссии при омбудсмене и Нацкомиссии указывают, что толпа состояла преимущественно представителей узбекской национальности. Это, по мнению государственных комиссий, спровоцировало настороженность со стороны кыргызской части населения, которая увидела в такого рода действиях узбеков угрозу собственным правам. Кроме того, кыргызские государственные комиссии указывают на факт осквернения национального флага погромщиками дома семьи Бакиевых. По информации же IICне было доподлинно установлено, был ли такой случай или нет. 

Но всё-таки все комиссии пришли к выводу, что именно майские события в Джалал-Абаде послужили детонатором последующих столкновений: «Майские события были дестабилизирующими. Однако существует мало доказательств для обвинения Бакиева в планировании июньских событий. IIC отмечает, что существуют обратные утверждения. В данном контексте телефонный разговор, перехваченный службами безопасности между предположительно Максимом и Жанышем Бакиевыми, был опубликован 19 мая. Во время диалога участники обсуждали вербовку 500 боевиков для организации переворота в Бишкеке. Юг Кыргызстана не упоминался».

«[Временное правительство] …в первую очередь рассматривало узбеков как дополнительный источник в их борьбе за власть с оппонентами и, следовательно, как козел отпущения для политических проблем после сожжения домов Бакиевых. Это разозлило узбеков, не смогло успокоить местных кыргызов и оставило уважение к центральной власти на самой нижней точке в Джалал-Абаде», - поясняет свою позицию IIC.

Действия Временного правительства

IICв своём отчёте приводит доказательства того, что Временное правительство не приняло достаточных мер для недопущения столкновений. Кроме того, исследовательская группа «считает, что временное правительство либо не заметило, либо недооценило ухудшение межэтнических отношений на юге Кыргызстана». Более того, группа IICполагает, что новая власть прямо способствовала процессу активизации узбеков как ударной силы: «Временное правительство воодушевляло Батырова, с которым несколько членов правительства имели близкие связи, выйти с требованиями». 

Относительно действий представителей новой власти IIC считает, что государственные структуры напрямую были вовлечены в противоборство, и более того, участвовали в погромах узбекских кварталов. Особо это относится к фактам утери оружия сотрудниками правоохранительных органов и военнослужащими, которое затем попало в руки погромщиков: «Есть свидетельства, что командиры, по-видимому, пытались договориться с толпой, однако во всех случаях, кроме одного, силовые структуры отдавали оружие без сопротивления. Был случай, когда пограничники, вернувшиеся в казарму, чтобы спасти оружие и имущество, в конце концов, отдали часть оружия гражданским лицам». «IIC считает, что неспособность сотрудников силовых структур защищать оборудование поднимает вопрос о прямом или косвенном соучастии в событиях».

Особо много претензий у членов комиссии к бывшему министру обороны, а ныне депутату парламента Исмаилу Исакову, бывшему коменданту Джалал-Абада Кубатбеку Байболову и коменданту Оша Бактыбеку Алымбекову.

Так, Исмаилу Исакову вменяется в вину пособничество погромщикам: «Комиссия считает, что единственно возможным решением для генерала Исакова 11 июня было военное вмешательство. Его невмешательство в этот день в последующем стало серьезным упущением. IIC считает, что отказ применить силу, чтобы захватить обратно БТРы или разогнать толпу, из-за боязни подвергнуть опасности жизни гражданских лиц не является адекватным объяснением бездействия Исакова. По мнению комиссии, генерал мог остановить насилие быстрее с помощью четких команд и применения силы, не угрожающей жизни. Он должен был усилить все контрольные пункты по пути в Ош, чтобы остановить поток нападающих из сельской местности».

В отношении Кубатбека Байболова выдвигается упрёк в полном бездействии: «Комендант Байболов не приезжал в Джалал-Абад до 10.00 13 июня. Комендантский час ввели за день до этого. Это не предотвратило ни мародерства и поджогов узбекских домов ночью, ни захвата оружия в Чаткальском отделении милиции. Не существует никаких свидетельств, что комендант Байболов принял какие-то меры для прекращения насилия. [...] IIC считает, что комендант Джалал-Абада не использовал все меры, имевшиеся в его распоряжении, чтобы предотвратить насилие в городе».

Действующий мэр Оша Мелиз Мырзакматов заслужил от IICхарактеристику распространителя национализма, который лишь внешне заботится о сохранении  межнационального мира и согласия: «Будучи самозваным политиком националистического толка, Мырзакматов публично заявлял о любви к «моему народу» и готовности сделать все возможное в борьбе за его благосостояние. В интервью после июньских событий он сообщал, что «узбеки посягнули на суверенитет Кыргызской Республики, но мы дали им отпор». На встрече с IIC мэр заявил об опасности узбекского сепаратизма, движущей силой которого является исламский фундаментализм в узбекском сообществе».

Характеристика коменданта Оша  Бактыбека Алымбекова показывает его как человека, который не смог организовать контроль над ситуацией и восстановить стабильность в городе: «Комендант Алымбеков рассказал IIC, что был бессилен предотвратить события. Он прибыл в Ош с делегацией временного правительства рано утром 11 июня и установил, что единственные войска, над которыми он имел контроль, - 50-70 сотрудников подразделения по борьбе с массовыми беспорядками из Бишкека. Они дислоцировались на краю города для предотвращения прихода бандитов в южную столицу и не могли контролировать ситуацию в самом городе. Алымбеков заявил, что он растерялся и не знал, что делать».

В целом, отчёт IIC приводит доказательства того, что силовые ведомства на юге полностью отказались действовать как только прозвучали первые выстрелы. Более того, по версии исследовательской группы они либо отдавали оружие кыргызским демонстрантам, либо же напрямую участвовали в столкновениях. Ситуацию смогли взять под контроль лишь сотрудники, которые прибыли из северных районов республики. Такие обвинения имеют под собой почву, но почему-то IICвообще не упоминает о том, что первые столкновения у гостиницы «Алай» были организованы именно группой узбекской молодёжи. Также отсутствует информация о том, откуда у узбекской части населения оказалось на руках большое количество оружия, или о том, что в махаллях позднее были обнаружены камазы, переоборудованные под своего рода бронетранспортёры с наваренными по бортам машин толстыми листами железа и бойницами.

Конечно, в тех событиях было слишком много вопиющей несправедливости со стороны кыргызов, но она также была и со стороны узбеков. Почему же тогда IIC, заявляющая о себе как о комиссии, имеющей «мандат и квалификацию нарушений и преступлений в рамках международного права, определение ответственности и предоставление рекомендаций властям КР», допускает такие вольности в трактовке столь сложных событий. Думается, что доклады IIC и Human Rights Watch не представляют объективную непредвзятую информацию, а способствуют большей радикализации узбекской части населения Кыргызстана и Узбекистана, усугублению существующих межнациональных отношений. Можно предположить,  что такого рода действия готовят почву для реализации нового «косовского варианта» на территории Центральной Азии. Иначе, зачем авторитетным международным американским и европейским организациям представлять такого рода однобокую информацию в таком чрезвычайно щепетильном и взрывоопасном вопросе как межнациональные отношения.