Появляется вопрос, почему с момента образования совместной комиссии КР и РТ результаты её работы за 11-летний период более чем скромные. Наиболее распространённой версией незавершённости определения границ является то, что Таджикистан апеллирует к картам 1924 и 1927 гг., а Кыргызстан – к результатам работы совместных комиссий по уточнению и изменению границ и, соответственно, к картам 1957–1959 гг. и 1989 г.

Отсутствие консенсуса по столь важному для двух государств вопросу говорит о том, что у высшего руководства обеих республик отсутствует политическая воля решить данную проблему. Ведь примеры прошлого заставляют задуматься: после демаркации границы между Кыргызстаном и Китаем оппозиция обвинила президента Аскара Акаева в несправедливом разделении территории и свергла его. Окончательное определение совместных рубежей с Казахстаном также было использовано против президента Курманбека Бакиева, что послужило одной из основных причин его свержения. Решение приграничных споров между Таджикистаном и Китаем также негативно отразилось на имидже президента Эмомали Рахмона и вызвало усиление оппозиционных сил. Соответственно, президенты центрально-азиатских государств сейчас всерьёз могут опасаться, что взаимные уступки и компромисс в деле окончательного определения границ могут привести к росту внутренних протестных настроений. Этим можно объяснить то, что лидеры стран не проявляют заметной активности в деле решения пограничных вопросов.

В сложившейся ситуации стоит констатировать, что процесс делимитации и демаркации границ в ближайшей перспективе имеет мало возможностей для успешного завершения.

Вместо конструктивного диалога на практике мы видим проявление другого тренда – попытку решить пограничные вопросы силовым путём. Ситуация в районе села Ак-Сай и анклава Ворух в январе 2014 г. является ярким тому подтверждением. Представленные Пограничной службой КР материалы свидетельствуют, что обе стороны готовились к возможному столкновению. Об этом говорит заблаговременное расположение снайперских огневых точек с обеих сторон границы, использование миномёта таджикским подразделением (обычно такого рода вооружение не используют при патрулировании границы). Сам факт нахождения в месте конфликта спецназа «Бору» и охрана им строительной техники свидетельствуют о том, что силовые структуры КР считали вполне возможным вооружённое нападение со стороны соседнего государства.

Можно только предполагать, что если бы силы специального назначения КР не предотвратили попытку захвата водозаборного сооружения и участка строящейся дороги, то это бы позволило соседнему государству упредить возможность получения Кыргызстаном объездной магистрали, не зависимой от Таджикистана.

Произошедшие события напоминают другой пограничный конфликт: в 2002 г. подразделения милиции Таджикистана произвели силовой захват плотины Фархадского водохранилища и с тех пор удерживают её, получив, таким образом, контроль над спуском воды и выработкой электроэнергии. В 2014 г. могла произойти похожая ситуация – была предпринята попытка захвата водозаборного сооружения и перекрытия маршрута для строительства автомобильной дороги. И в 2002, и в 2014 гг. происходили попытки получить контроль над объектами, имеющими стратегическую значимость. Обоснованием для данных действий в обоих случаях являлся «спорный» характер территорий.

Обнаружился в ходе конфликтного периода и ещё один немаловажный фактор: обе стороны вольно или невольно сформировали в отношении друг друга «образ врага». Таджикская сторона была в этом наиболее активна: эксперты и чиновники высказали аргументы о несправедливости имеющегося на данный момент разделения территорий; в приграничном районе происходила передислокация и сосредоточение бронетехники РТ; также был сделан информационный вброс о появлении в приграничной зоне отряда Шоха Искандарова; вице-премьер-министр Муродали Алимардон во время посещения анклава Ворух заверял жителей, что в скором времени данный район «соединится с основной территорией Таджикистана».

Данные действия можно расценивать, с одной стороны, как давление на кыргызскую сторону, а с другой – как способ повысить популярность действующего правительства и президента Таджикистана, сплотить таджикскую нацию вокруг её лидера.

Варианты разрешения ситуации

Вариантов разрешения ситуации вокруг анклава Ворух не так много. Первый вариант предлагается Таджикистаном и, соответственно, преследует цели Таджикистана. Он предполагает создание транзитного «коридора», т. е. новой дороги из анклава к остальной территории Исфаринского района РТ. Данная трасса должна проходить вблизи села Ак-Сай, но не через него. Взамен кыргызской стороне предлагается отдать участок таджикской территории.

Стоит сразу отметить, что в случае реализации данного предложения проблема будет решена только для анклава Ворух. Но для Кыргызстана ситуация изменится лишь в худшую сторону – останется нерешённым вопрос свободного проезда через Ворух для граждан КР, которые нередко подвергаются нападениям на таджикской территории, во время спуска с летних пастбищ в анклаве теряется часть скота. Кроме этого, данный вариант неравноценен тем, что жители анклава получат прямую дорогу в Исфаринский район, а жители КР будут вынуждены либо продолжать пользоваться имеющимися маршрутами, проходить через пограничные посты, либо же двигаться в объезд Воруха, значительно удлиняя свой путь.

Второй вариант также предлагается таджикской стороной, поддерживается частью кыргызской общественности, но он также в прямых интересах соседнего государства. Предлагается обменяться территориями: село Ак-Сай и прилегающие территории отдать Таджикистану, а КР взамен получит часть таджикской территории. Данный вариант является наиболее отрицательным для официального Бишкека. Во-первых, сегодняшние жители села Ак-Сай, граждане КР, будут подвергаться притеснениям в чужом государстве. Во-вторых, фактически в анклаве окажется уже кыргызская территория: города Лейлек, Сулюкта, Исфана. Учитывая окраинное расположение данных территорий, становится стратегической задачей их снабжение, не зависимое от соседних государств. В-третьих, обмен территориями усугубит и без того негативную демографическую ситуацию для Кыргызстана – попытки парламента и правительства КР ввести юридический запрет на приобретение гражданами соседнего государства собственности в приграничной зоне станут абсолютно бессмысленными. На территории КР появится значительное число граждан Таджикистана, которые теперь смогут покупать жильё в Кыргызстане, постепенно вытесняя коренное население. К тому же правительство КР получит в таком случае большое количество тяготеющих к соседнему государству новых граждан, которые так или иначе, но будут выступать в качестве потенциальной «пятой колонны».

Третий вариант, который фактически осуществляется сейчас Кыргызстаном – строительство дороги в объезд анклава Ворух. При реализации данного проекта граждане КР из Андырака, Сулюкты, Исфаны смогут безопасно и без прохождения пограничных пунктов проезжать в Баткен и далее на основную территорию республики. Данное решение вопроса не принесёт ограничений для граждан Таджикистана. Сохранится существующий режим перемещения в анклав и обратно, никаких новых ограничений введено не будет. Более того, благодаря тому, что граждане КР будут значительно реже пересекать Ворух и, соответственно, подвергаться нападениям, улучшатся межнациональные отношения, а значит, и перестанет перекрываться дорога в Ак-Сае.

Таким образом, строительство автодороги выгодно как гражданам Кыргызстана, так и гражданам Таджикистана.

РТ выступает против строительства объездной автодороги, скорее всего из-за нежелания упускать возможность оказания давления на Кыргызстан в случае возникновения новых национально-территориальных конфликтов, которые вспыхивают на данных территориях всё чаще. Учитывая демографическое давление со стороны Таджикистана и Узбекистана, нестабильное положение в сфере межнациональных отношений, для КР становится крайне важным независимое от соседних государств автомобильное сообщение. В этом смысле строительство автодороги Кок-Таш – Ак-Сай – Тамдык является для Кыргызстана наиболее правильным и жизненно необходимым решением для обеспечения собственной национальной безопасности.