Почему таджикистанцы вступают в ряды запрещённой во многих странах, в том числе в Центральной Азии, террористической организации «Исламское государство»? Сами экс-джихадисты говорят: потому что мало знали о религии; потому что испортили отношения с родственниками; потому, наконец, что на родине у них не было возможностей для развития и достойного заработка. 

Министр внутренних дел Таджикистана Рамазон Рахимзода в начале этого года заявил: к ИГИЛ с начала ее образования примкнуло около 1100 жителей республики. Однако добавил, что в 2016 году зарегистрировано всего 42 таких случая, а в 2017 не зарегистрировано вовсе.

По данным министра, на территории Ирака и Сирии погибли 250 граждан Таджикистана. Добровольно, отказавшись от членства в ИГИЛ, на родину вернулись 117 граждан республики. «Открытая Азия онлайн» поговорила с экс-джихадистами.

 Из университета в Сирию

Парвиз Косимов, худощавый улыбчивый парень, попал в Сирию, когда ему было 18 лет. Тогда он учился на медицинском факультете Таджикского национального университета. Через социальную сеть Одноклассники он познакомился с таджиками, которые жили в России и занимались вербовкой в ИГИЛ. Парвиз признается, что религиозных знаний у него не было, чем и воспользовались его новые друзья.

- Показывали видео, где издеваются над женщинами, мусульман угнетают и прочее. Вербовщики давили на то, что братья-мусульмане в беде, и наш долг совершить джихад для их защиты. Они заверяли, что в Сирии живут по канонам ислама, не то, что в Таджикистане, - рассказывает Косимов.

Деньги, которые родители выделили на учебу Парвиза, он потратил на авиабилет до Сирии. Там у него изъяли паспорт; друг, который его завербовал, к тому времени уже погиб.

Когда джихадисты приезжают в Сирию, их делят на группы, в зависимости от того, хотят ли они воевать, преподавать или помогать в чем-то ином.

Поскольку Парвиз учился на медицинском, его назначили помощником врача. Он должен был оказывать первую медицинскую помощь боевикам, ухаживать за больными, при необходимости делать уколы. Первое время работал в Сирии, а потом в Иракской больнице.

Второй вопрос, который ставят перед джихадистом, – это вопрос женитьбы. В отдельном доме живут женщины-вдовы или девушки, которые в одиночку примкнули к ИГИЛ. Если джихадист решил жениться, то ему выдают жилье, а если нет, то придется жить в общаге.

- Через какое-то время я понял, что приехал к людям, которые убивают, а не отстаивают каноны ислама. Поэтому вопрос женитьбы для меня даже не стоял. Я испугался того, что натворил. Поэтому жил в больнице, общался только с раненными джихадистами, на улицу не выходил, спецтренировку тоже не проходил, - говорит Парвиз.

Парвиз рассказал, что когда он находился в Сирии и в Ираке, к ИГИЛ примкнул беглый таджикский командир ОМОН Гулмурод Халимов.

Это событие обсуждали на каждом углу, его именем активно пользовались вербовщики: мол, видите, даже человек, который был близок к таджикскому президенту, вступил в «Исламское государство».

Парвиз начал думать, как вернуться домой, но боялся об этом говорить. Ведь если бы о его планах узнали руководители ИГИЛ, его могли казнить. Впрочем, дома все равно ждал арест. Так парень прожил 9 месяцев. Помогла ему мама, которая встретилась и поговорила с представителями МВД и Госкомитетом по национальной безопасности.

Там ей рассказали, что в Уголовный кодекс приняты поправки, которые освобождают от ответственности людей, которые добровольно вернутся в Таджикистан.

Сейчас Парвиз надеется восстановиться в университете и продолжить учебу. Он рад, что может рассказать людям свою историю – может, тогда кто-то не повторит его ошибок.

Поправки к статье 401 (прим. 1) Уголовного кодекса Таджикистана от 2015 года гласят, что лицо, добровольно отказавшееся от незаконного участия в вооруженном формировании на территории других государств до прекращения деятельности вооруженного формирования, освобождается от уголовной ответственности.

 Вербовка за 30 секунд

25-летний Курбонали Раджабзода не попал в Сирию, но, вступив в ИГИЛ, добрался до Стамбула. Его также вербовали через соцсеть "Одноклассники", позже переписка с террористами шла через WhatsApp.

- Мне сказали, что если говорить через мессенджер по 30 секунд, то разговор не сохраняется в базе. Так и беседовали… по 30 секунд, - говорит Курбонали.

В 2011 году Раджабзода уехал на заработки в российский Екатеринбург. Там же попытался поступить в университет. Не получилось. И через несколько лет в соцсети его нашел одноклассник, который уже находился в Сирии. Начал показывать ему видео про джихад и справедливость. Курбонали признается, что у него не было религиозных и светских знаний, поэтому завербовать его было легко.

- В миграции я вышел из-под влияния родителей, часто с ними не общался, больше общался с друзьями, самостоятельно принимал решения, - объясняет он.

И здесь, кстати, тоже не обошлось без «рекламы» от Гулмурода Халимова…

Курбон зарабатывал в Екатеринбурге, продавая женскую одежду. Накопил на билет до Стамбула, где его встретили для сопровождения в Сирию через Газиантеп.

В одной квартире поселили около 35 человек разных национальностей, в том числе 5 таджиков. Имен друг у друга не спрашивали. У Курбона отобрали телефон, хотели отобрать и паспорт. Тут-то парень и насторожился.

- Все говорят, что в Сирию едут из-за денег, но я вложил собственные деньги, это стало частью моей идеологии, денег я не ждал. Я поступил хорошо, что не отдал паспорт, позже подслушал разговор на русском, где о нас (джихадистах, собравшихся в квартире) говорили, как о стаде баранов. Тогда я стал планировать побег, - рассказывает Курбон.

По его словам, он долго собирался с духом, чтобы признаться в своей ошибке родным, которые уже объявили парня в розыск. В конце концов Курбон позвонил брату и рассказал правду. Тот договорился со службами безопасности, которые обещали амнистировать несостоявшегося джихадиста, если он добровольно вернется домой.

Источник: http://news.tj/ru