Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов, названный журналом Foreign Policy пятым из 23 худших диктаторов современного мира, возможно, решил создать первую за последние сто лет настоящую правящую династию в Центральной Азии. Практически все лидеры региона предпринимали такие попытки, но пока безуспешно.

Однако туркменский президент, бывший врач-стоматолог, о котором никто практически ничего не знал до того, как он стал преемником умершего в конце 2006 года Сапармурата Ниязова, сейчас представляет в качестве «наследника» своего 12-летнего внука Керимгулы.

В конце апреля практически все туркмены были поражены тем, как именно в Ашхабадском конноспортивном комплексе прошли скачки, приуроченные к «Празднику ахалтекинского скакуна», считающимся одним из главных событий года. Государственная телерадиокомпания «Мирас» сообщала о них в прямом эфире так:

«В первом традиционном заезде на дистанции 1200 метров участвовали 7 всадников на скакунах-трехлетках… и темно-буланый жеребец Довамат со своим наездником Керимгулы Бердымухамедовым под бурные овации и одобрительные возгласы многочисленных зрителей пересек финишную черту первым, показав время 1 минуту 18,4 секунды. Настоящий лидер в большинстве случаев проявляется уже на финишной прямой! По окончании скачек в небе появились самолеты, приковывая к себе внимание всех присутствующих: туркменские летчики, блестяще освоившие искусство высшего пилотажа, демонстрировали свое мастерство. Напомним, президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов уделяет свободное время занятиям верховой ездой вместе со своим внуком, Керимом. Верховая езда — это один из любимых способов проведения досуга главы государства».

Ахалтекинская порода лошадей считается одной из самых древних в мире, по мнению биологов, она была выведена на территории современной Туркмении приблизительно 5 тысяч лет назад. Президент Гурбангулы Бердымухамедов действительно обожает ахалтекинцев и скачки, он сам — хороший наездник, не изменивший своей страсти даже после публичного падения с лошади в 2012 году. Однако сейчас в центре внимания оказался не сам президент, а его внук Керимгулы:

 — Я ученик шестого класса школы номер 43 в Ашхабаде. Мне 12 лет. Мы вместе ходим смотреть лошадей, и там мой дед научил меня ездить верхом— рассказал Керимгулы репортерам после окончания праздника.

Этот мальчик уже три года подряд постоянно выходит с Гурбангулы Бердымухамедовым на сцену, появляется с президентом на избирательных участках и исполняет для деда на праздновании его 56-го дня рождения на каспийском курорте Аваза, вместе с Дженнифер Лопес, Филиппом Киркоровым и другими звездами, оду Туркменистану и его «Аркадагу» («аркадаг» переводится как «защитник», это один из официальных титулов Гурбангулы Бердымухамедова):

 — Твои ночи прекрасны. Все блестит. Мы гордимся тобой, наша любимая Родина! Ты стала такой замечательной при нашем Защитнике!

Это могла бы быть просто красивая восточная история отношений деда и внука, однако в Туркменистане такое не может происходить случайно, подчеркивает главный редактор базирующегося в Вене оппозиционного Ашхабаду интернет-издания «Хроника Туркменистана» Фарид Тухбатуллин:

 — Как и в других государствах, где у власти находятся тоталитарные режимы, информация о семье первого лица Туркменистана считается секретной. Тем не менее, известно, что у Бердымухамедова один сын и две дочери. Сына зовут Сердар, он изучал международные отношения в Москве и в прошлом работал в министерстве иностранных дел. Старшая дочь Гульджахан — замужем за Ихласгельды Амановым, который служил в Лондоне представителем туркменского государственного агентства по управлению и использованию углеводородных ресурсов. Ходят упорные слухи, что у президента Туркмении также есть давняя постоянная любовница по имени Марина, русская. Якобы раньше она была медсестрой в стоматологической клинике, где работал Бердымухамедов. Говорят, что у нее от президента есть 17—18-летняя дочь. Что касается внуков — насколько я знаю, их у него пять. Керимгулы — самый старший, но кто его родители — неизвестно.

 — Маленький Керимгулы Бердымухамедов сопровождает деда уже несколько лет, но при этом ранее ведь о нем не упоминали как именно об официальном внуке и наследнике? Всем негласно и так было понятно, кто это такой?

 — Да, это известно априори. Еще совсем маленьким мальчиком Бердымухамедов водил его за руку на цирковые представления, и потом появлялся с ним во время выборов. Сейчас этот мальчик подрос. Он действительно пел вместе с Дженнифер Лопес, потом по ТВ показывали, как хорошо он умеет рисовать, уже в другом эпизоде. В общем, достаточно талантливый ребенок…

 — Гурбангулы Бердымухамедов, придя к власти, заметно урезал культ личности своего предшественника Сапармурата Ниязова, в первую очередь в государственных ритуалах, в символике. Насколько сильно в стране к настоящему времени вырос культ самого Бердымухамедова? И как это заметно в титулах, в памятниках, в государственных мероприятиях?

 — Культ Ниязова был очень сильным. И, чтобы на его фоне не казаться серой мышкой, наверное, любой в Туркмении, пришедший на место Ниязова, начал бы именно с этого. Но это было такое «восточное» развенчание культа личности, то есть не случилось ХХ съезда КПСС, по примеру СССР и прочих. Тихой сапой убирали портреты, памятники потихоньку сдвигали… Что касается культа личности самого Бердымухамедова — он активно создается, и его, в отличие от Ниязова, пытаются не столько показать великим правителем, по крайней мере пока, сколько невероятно и всесторонне развитым человеком — он и на музыкальных инструментах играет, он и спортсмен, и ученый, и поэт.

 — На фоне других президентов стран Центральной Азии, что отличает нынешнего туркменского лидера? В традициях туркменского общества, на Востоке, не считаются ли его бесконечные увлечения автогонками, лошадьми, стихами и так далее чем-то мальчишеским и несерьезным для зрелого политического лидера, и вообще — для туркменского мужчины, для туркменского правителя? Или это, наоборот, может быть, преподносится как доказательство современности?

 — Он закрыт и не очень дружелюбен к «соседям», держится обособленно и весьма настороженно относится и к Исламу Каримову, и к Нурсултану Назарбаеву. Видимо, статус нейтралитета Туркмении, который был провозглашен еще до него, Бердымухамедов воспринимает как некий статус изоляционизма, то есть невмешательства и невступления во что бы то ни было. И к нему, соответственно, с подозрением также относятся и все соседи. Поэтому он не чувствует себя в Центральной Азии «своим парнем».

А что касается менталитета — в свое время и у туркмен была, что называется, «белая кость, голубая кровь», ханы, баи и прочие «авторитетные» в каждом племени люди. Но большевизм, а потом и ниязовское время правления, конечно, все это уничтожили, сейчас ничего этого нет. Насколько я понимаю, Бердымухамедов — не из тех родов, которые когда-то были авторитетными. Может быть, это лежит в основе его самовозвеличивания, это стремление компенсировать «худородность». Старшим поколением, конечно, это воспринимается негативно — как везде на Востоке, считается, что не всегда мужчине подобает делать то, что он делает. Чего стоят одни эти ежедневные фотосессии! В каких ролях он там только не снимается! Вроде бы все пристойно, но, когда этого слишком много, уже вызывает раздражение. Что касается молодежи, им просто не с чем сравнивать, они не видели ни брежневских времен, ни более поздних. Для них это, как сейчас говорят, «прикольно» — когда президент может спеть, сыграть на чем-нибудь, на лошади проехаться. Для них это вполне стало нормой.

 — Туркменистан сейчас все чаще и чаще сравнивают с Северной Кореей, которая по сути — коммунистическая тоталитарная монархия. Насколько реально появление сегодня в Туркменистане настоящей монархии, каким-то образом узаконенной? Она может появится в виде эмирата, ханства, чего-то подобного монархиям Аравийского полуострова?

 — Северная Корея — самая закрытая страна с самой закрытой экономикой. И там действительно неважно, кто будет у власти — отец, сын, святой Дух, все равно будет все одинаково. Туркменистан же мало-мальски, но интегрирован в какие-то международные проекты, особенно, что касается газа. Поэтому совсем обособленно жить он не может. Если нынешний президент и захочет начать какую-то династию, передать власть сыну или внуку, то, наверное, он должен был бы озаботиться тем, чтобы оставить им страну достаточно сильную, по крайней мере, экономически независимую. К сожалению, экономика Туркмении сейчас трещит по швам. Достаточно большие доходы за продажу газа растрачены на абсолютно ненужные вещи — на помпезный мрамор и прочие блестящие здания. Здесь Бердымухамедов допустил огромную ошибку! С другой стороны, культуры такой, монархической, уже давно у туркмен нет. Да и никогда и не было, в общем, такого в истории, чтобы туркмены жили все вместе, как один народ под одним правителем.

- С учетом реалий и тенденций того, что происходит сейчас в Центральной Азии, на постсоветском пространстве — может быть, пройдет пара десятков лет, и опять появятся настоящие монархии, если уж говорить о традициях?

 — Центральная Азия неоднородна. Есть исторически оседлые народы, есть кочевые. Те же узбеки — у которых не так уж давно было и Хивинское ханство, и Кокандское ханство, и Бухарский эмират. А что касается туркмен, то у них своего государства и своего правителя никогда не было. Существовали отдельные племена, которые избирали себе ханов, объединялись для набегов или для защиты, но «центрального аппарата», как сейчас принято говорить, никогда не имелось, равно как и у казахов и киргизов. Они сами избирали себе в вожди наиболее достойных, с их точки зрения, и лишь на какое-то время. Я не думаю, что в перспективе что-то такое будет возможно — хотя, с другой стороны, на примере той же России видно, как простой народ готов принять «твердую руку». Русский и туркменский народы довольны — они считают, что так и должно быть!

 — Нынешние туркмены хоть что-то сохранили в себе, если мы говорим об устройстве социума, от своих предков?

 — Разумеется, есть какие-то традиции, которые сохранились, несмотря даже на коммунистический режим, но именно традиций того, чтобы ими правил кто-то равный им, то есть из их среды, такого раньше не было. В советское время присылали из Москвы людей, которые были контролирующим оком столицы. У власти в сегодняшнем Ашхабаде будет тот, кто на какой-то момент окажется самым сильным — как остался таким в 1991 году первый секретарь ЦК Коммунистической партии Туркмении «Вечно великий» Сапармурат Ниязов. Если же что-то в стране произойдет, даже не революция, но какие-то недовольства, массовые выступления (прежде всего, из-за экономических проблем) я уверен, что даже тогда какой-то объединяющей фигуры из народных низов не возникнет, ей неоткуда взяться.

 — Туркмены веками были народом независимых воинов-кочевников, вы сами это говорите. Так как же сейчас именно в Туркмении установился самый жестокий тоталитарный режим в Центральной Азии, если сравнивать его даже только с соседними странами?

 — Да, когда-то давно туркмены были очень независимыми. Буквально сразу после революции 1917 года, в начале прошлого века, северные туркмены даже захватили Хивинское ханство, где на трон сел Джунаид-хан, знаменитый предводитель движения сопротивления советской власти. Но он возглавлял одно или два северных племени, йомудов, они сильно отличались от общей массы. А современные туркмены, может быть, готовы подчиниться тому, кто их подчинит — но не станут и не захотят сами выбирать того, кому они будут подчиняться.

Радио свобода