12 сентября начался очередной визит Премьер-министра Турецкой Республики Реджепа Тайипа Эрдогана в Украину. Как сообщается в официальных источниках, продлится он три дня. Среди насыщенной программы визита – участие турецкого премьера в конференции «Ялтинской европейской стратегии» (“YES”), которая ежегодно проходит в Крыму и традиционно собирает влиятельных политиков, экономистов и экспертов со всего мира. Кроме того, предусмотрена отдельная встреча с лидером Меджлиса крымскотатарского народа Мустафой Джемилевым.

Визит Эрдогана именно в этом году интересен по целому ряду причин. Кроме вопроса о дальнейшем развитии турецко-украинских отношений, особенно важны два момента того политического фона, на котором и происходит это событие. Во-первых, в мае этого года, после отказа целого ряда европейских политиков посещать Украину (главный аргумент – «политические репрессии» в стране), был перенесен на неопределенный срок  18-й саммит глав государств Центральной и Восточной Европы. Кроме того, несколько недель тому назад глава представительства ЕС в Украине Жозе Мануэль Пинту Тейшейра поставил по сомнение возможность проведения ежегодного саммита «Евросоюз – Украина»[1].  Не следует забывать и о том, что с начала 2012 года Президент Украины Виктор Янукович не посетил с официальном визитом ни одной европейской страны, приняв участие лишь в нескольких международных форумах. Поэтому некоторые СМИ уже поспешили назвать визит Эрдогана чуть ли не «спасительным» для украинского президента[2]. Впрочем, вряд ли участие Эрдогана в конференции сможет пошатнуть представления европейских политиков о нынешнем внешнеполитическом курсе Украины.

Второй важный момент – это другие страны, которые в ходе свого турне посещает турецкий премьер. В первую очередь – Азербайджан, наиболее близкий союзник Турции в регионе. Вследствие отсутствия прогресса в диалоге с Арменией и довольно прохладной позицией ЕС по этому вопросу турецкое влияние на Кавказе пока не столь сильно, однако перспектива движения в этом направлении имеется. После Украины Эрдоган посетит Боснию и Герцеговину – страну, где еще с конца 90-х годов заметно все более возрастающее влияние Анкары. Недаром сам Эрдоган в июле этого года цитировал президента Боснии и Герцеговины Али Изетбеговича (1925 – 2003): «Оставляю вам Боснию в наследство. Босния – есть османское наследие»[3].

Случайно ли между Азербайджаном и Боснией оказалась Украина? Наверное, нет. Турция для Украины – не просто близлежащая страна, а государство, с которым связывает так много общего, как, например, с Россией или Польшей. Тут, говоря об исторических корнях, уместно вспомнить и об отношениях турков и казаков (в свое время Богдан Хмельницкий рассматривал возможность перехода под протекторат Турции как вполне реальную), и контактах между Украинской народной республикой (УНР) и Османской империей в 1919-1920 годах, и целом ряде других исторических фактов. Украинские апологеты православия (Иван Вышенский, Василий Суражский) даже видели в Османской империи свою защиту, желая скорее быть под властью мусульман, чем довольно-таки агрессивного в то время католического Запада. Историческая наука сегодня переосмысливает много «проблемных» документов: почти доказано, что так называемое «Письмо запорожцев турецкому султану» является подделкой, к созданию которой мог, вероятно, мог иметь отношение гетьман Иван Мазепа (1639 – 1709). В прошлом году в Украине наконец были изданы труды отечественного тюрколога  В.В.Дубровского (1897–1966), который аргументировано доказывал историческую приоритетность «черноморского» (то есть турецкого) вектора внешнеполитического развития украинского государства[4].  Интересно, что в свое время украинские интеллектуалы внесли посильную лепту и в строительство уже Турецкой Республики: отрывки из труда Агатангела Крымского «История Турции» (Киев, 1924) печатались в близкому к идеям Мустафы Кемаля Ататюрка журнале «Belleten», служащим рупором нового государственного устройства[5].

Что связывает Украину и Турцию сегодня? Только ли исторический опыт, только ли уже классический для обеих стран «крымскотатарский вопрос», экономический интерес, или что-то еще? В этой статье мы попробуем дать ответ именно на этот вопрос.

В первую очередь, оба государства задекларировали сотрудничество в целом ряде международных организаций. С 1999 года (в рамках Договора о черноморском экономическом сотрудничестве от 25 июня 1992 года) действует Организация черноморского экономического сотрудничества (BSEC), объединяющая, помимо Украины и Турции, Азербайджан Албанию, Армению, Болгарию, Грецию, Грузию, Молдову, Россию, Румынию и Сербию. Штаб-квартира Организации расположена в Стамбуле. Судя по итогам активности BSEC, Организация способствовала реализации ряда совместных экономических проектов в конце 90-х годов.  После недавнего саммита BSEC, состоявшегося в июня этого года в Стамбуле, было принято решение налаживать сотрудничество и в рамках других, более значимых объединений (ЕС, ОБСЕ и.т.д)[6]. 

Еще одна организация, создание которой инициировала Турция – Черноморская военно-морская группа оперативного взаимодействия (BLACKSEAFOR), договор о создании которой был подписан 2 апреля 2001 года в Стамбуле[7]. Сегодня в организацию входят все морские державы Черного моря – Турция, Россия, Украина, Грузия, Румыния, Болгария. Уже более 10 лет военно-морские силы разных стран ежегодно отрабатывают совместные задачи поисково-спасательного характера, борьбу с пиратами и террористами, проводят учебные противоминные и гуманитарные операции, а также мероприятия по защите окружающей среды и организации визитов доброй воли. Однако, судя по замечаниям экспертов, в последнее время функции организации становятся все более декларативными – после 2008 года в группе де-факто не принимает участия Грузия. Как отмечает эксперт Института украинской политики Алексей Полтораков, Россия и Турция, заинтересованы в развитии Blackseafor как фактора, сдерживающего присутствие США в Черноморском регионе, в то время как Румыния и Болгария стремятся усилить американское присутствие, в том числе за счет черноморской составляющей проекта противоракетной обороны (ПРО)[8].

Еще одна организация, где сотрудничество Турции и Украины может сыграть ключевую роль – Черноморский форум за сотрудничество и диалог (BSF), созданный в 2006 году по инициативе Румынии. И хотя организация до сих пор пребывает в начальном состоянии, главные цели уже задекларированы – создание условий для продуктивного сотрудничества государств региона (Украины, Румынии, Молдовы, Армении, Азербайджана, Турции) и различных институций Европейского Союза и НАТО[9]. Как и предыдущие проекты, Форум может послужить задачам обеспечения безопасности в регионе Черного моря.

Несомненно, упомянутые межгосударственные объединения являются лишь частью тех возможностей, которые открываются сегодня перед Турцией и Украиной. За 20 лет украинской независимости стороны сформировали внушительную договорную базу (более 80 документов)[10]. Если оценивать ратифицированные соглашения в целом, то наиболее важными сферами в сотрудничестве Украины и Турции уже долгое время остаются инвестиционная деятельность, обмен технологиями, координация деятельности вооруженных сил, развитие транспортной инфраструктуры. Языком экономической статистики это сотрудничество выглядит так: начиная с 2004, товарооборот ежегодно увеличивался почти на 500 миллионов долларов США, достигнув в 2008 году (перед кризисом) цифры в 6.5 миллионов[11]. Турция занимает второе место (после Российской Федерации) в потреблении украинских товаров; исходя из перспектив развития, премьер-министр Украины Николай Азаров в декабре 2011 года заявил о планах довести товарооборот между двумя странами до 20 миллиардов (к 2020 году)[12]. Объем турецких инвестиций (учитывая использование как посредников европейские фирмы) в 2010 году составил более 2 миллиардов США[13]. Конкретно в 2012 году было сделано два шага на пути к углублению экономического сотрудничества: введен в действие безвизовый режим (с 1 августа 2012 года), а также проведено несколько раундов переговоров по вопросу создания зоны свободной торговли[14].

Весьма значительным шагом в развитии отношений между Турцией и Украиной стало региональное сотрудничество. Целый ряд украинских городов и турецких городов связаны договорами о породнении (Симферополь – Эскишехир, Одесса – Стамбул, Харьков – Газиантеп, Херсон – Зонгулдак, Николаев – Бурса, Бахчисарай – Джейхан). За годы независимости различные регионы Украины подписали более 20 соглашений с муниципалитетами Турции[15]. Несмотря на то, что довольно часто «породнение» сводится к обмену официальными делегациями, в некоторых случаях договора служат стимулом к более широкому сотрудничеству. Например, по состоянию на 2011 год именно Турция занимала первое место по объему иностранного экспорта в Одесскую область[16].

И все же наиболее перспективной зоной турецко-укранского сотрудничества остается Крым. Одной из первых турецких организаций, которая начала в полной мере реализовывать свою деятельность на территории  Украины, стало Турецкое государственное агентство по сотрудничеству и развитию при аппарате премьер-министра Турецкой Республики (ТИКА). Офис этой государственной организации, ставящей своей целью поддержку целого ряда государств (в первую очередь, с преимущественно тюркским населением), был открыт в Симферополе в 1995 году[17]. С конца 90-х годов ТИКА вложила в Украину несколько десятков миллионов долларов, среди которых – строительство жилья для крымских татар, развитие коммунальной инфраструктуры крымских городов, поддержка крымскотатарских школ и библиотек в Крыму. В последние годы ТИКА активно выходит и в культурную сферу, финансируя деятельность центров турецкого языка и культуры в целом ряде учебных заведений страны[18]. Большая часть проектов ТИКА в Крыму призвана улучшить состояние крымскотатарских репатриантов. Кроме того, ТИКА играет роль своеобразного посредника между турецким бизнесом и Крымом.

К сожалению, украинская сторона пока выступает лишь в качестве реципиента турецкого влияния, не проявляя ответных инициатив инвестиционной (или любой другой) деятельности на территории Турции. Поэтому турецкий фактор (особенно в пределах Крыма) с каждым годом становится все более ощутимым, вызывая тревогу у целого ряда аналитиков[19]. Наибольшее заинтересованным и последовательным партнером турецкой стороны в Крыму, судя по всем тенденциям, является Меджлис крымскотатарского народа, действующий с 1991 года.

Про Меджлис в соответствующей литературе написано уже довольно много[20]. Не останавливаясь на общеизвестных фактах, отметим ряд наиболее приметных особенностей «турецкого вектора» в деятельности этой организации.

Начиная с 1991 года, Меджлисом руководит один и тот же лидер - Мустафа Джемилев. Он уже долгие годы поддерживает контакты с крымскотатарской диаспорой в Турции, а также официальными и бизнес-кругами турецкого правительства. Практически ежегодно лидер Меджлиса проводит целый ряд встреч с представителями различных турецких организаций. Показательно участие Джемилева в делегации крымского правительства, посетившей в апреле 2012 года Турцию. Лидер Меджлиса (кстати, де-юре Меджлис вообще не имеет никакого официального статуса) находился в этой поездке вместе с Председателем Совета министров АРК Анатолием Могилевым, которого сам Джемилев неоднократно обвинял в нежелании  «налаживать сотрудничество с крымскими татарами»[21].

В августе 2012 года Джемилев посетил Турецкую Республику Северного Кипра (фактически признанную лишь самой Турцией и частично признанной Абхазией) с «рабочим визитом»[22], чем вызвал критику со стороны некоторых крымских правозащитников[23]. Интересен ответ Джемилева в одном из недавних интервью, где на вопрос о возможном вмешательстве Турции в Крым лидер Меджлиса отреагировал так: «восьмидесятимиллионная Турция, где не менее 5% населения составляют потомки выходцев из Крыма, не останется равнодушной, если будут грубо попираться права крымских татар»[24]. С 2012 года участились и контакты Меджлиса с Турецким обществом красного полумесяца, которая уже начала реализацию целого ряда проектов в Крыму[25].  Как отмечает Мехмет Бурк, «Растущий вклад Турецкого общества красного полумесяца в дело оказания гуманитарной помощи является, кроме всего прочего, еще и одним из средств из арсенала турецкой публичной дипломатии»[26]. Таким образом, гуманитарная деятельность также, в определенной степени, несет политическую составляющую.

Не стоит забывать и том факте, что с Меджлисом тесно связано Духовное управление мусульман Крыма, также поддерживающее отношения с различными государственными и неправительственными организациями Турции. Турецкая сторона финансирует целый ряд образовательных проектов (в том числе и через представительство Министерства по делам религий в Симферополе), оказывает благотворительную помощь, способствует строительству новых мечетей, в том числе и будущему проекту Кебер-Джами, Соборной мечети Симферополя. Очень важную роль в налаживании связей и организации благотворительных акций проводит Крымскотатарское общество культуры и взаимопомощи Турции (Kırım Türkleri Kültür ve Yardımlaşma Derneği), имеющее более 20 филиалов. Большую роль в развитии этой и многих других организаций помощи крымским татарам сыграл Ахмет Ихсан Кырымлы, известный турецкий политик, ученый и общественный активист (1920 – 2011).

Чем вызвано все растущее влияние Турции в среде крымских татар? Ответов на этот вопрос может быть несколько. Кроме традиционных историческо-культурных связей и плотного контакта с диаспорой (как известно, в Турции проживает около миллиона потомков выходцев из Крыма, то есть в 4 раза больше, чем в самом Крыму!), большое значение тут играют два фактора. Во-первых, рост турецкой экономики дает возможность Анкаре реализовать финансовые интересы в сопредельных государствах, поэтому широкий фронт помощи, оказываемой украинской стороне, способствует и налаживанию экономических связей. Во-вторых, при всех усилиях украинская власть так и не смогла завершить интеграцию крымских татар – в первую очередь, в силу того, что крымский регион имеет свою и этническую, и политическую специфику. Несмотря на то, что Меджлис крымскотатарского народа с самого начала своей деятельности был весьма лоялен к проукраинским силам, ни расколовшееся«Народное движение Украины», ни «Наша Украина» В. Ющенко так и не смогли решить проблемы обустройства крымских татар. Именно эта неопределенность способствовала все теснейшим контактам с Турцией, проводившей, хотя и не без проблем, четкую линию поддержки коренного населения Крыма.

Союз Меджлиса с блоком «Батьківщина – Фронт Змін» на этих выборах также не сулит особых перспектив: если Мустафа Джемилев получил 12 (то есть проходное) место в списке в депутаты Верховной Рады, то Рефат Чубаров – 111[27]. В этих условиях единственный выход – развивать дальнейшие отношения с различными институциями Евросоюза и, несомненно, турецкими партнерами. По всей видимости, только внутренний и внешний авторитет Меджлиса заставляет украинскую власти считаться с этой довольно-таки уникальной для Украины организацией.

Чего ждать Украине в целом от нового визита Реджепа Эрдогана? Все зависит от того, насколько практичными будут обсуждаемые в программе вопросы. Перед Украиной сегодня открыт целый ряд возможностей, связанных и с экспортом природного газа (например, из Катара, с которым уже есть предварительная договоренность), и с разработкой шельфа Черного моря, и многими другими вопросами. Кроме того, Турция, играющая роль своеобразных «ворот» в Азию, может сыграть ключевую роль в поиске Украиной новых партнеров на Ближнем Востоке. Вопрос состоит лишь в том, что, собственно говоря, может сегодня предложить Турции украинская сторона. Если еще в прошлом году турецкие аналитики считали, что обе страны могут сотрудничать на пути предстоящего вступления в Европейский Союз[28], то сегодня, судя по всему, этот вопрос уже не столь актуален – отношения Турции с ЕС, по словам Президента Европейского совета Хермана ван Ромпея, «фактически приостановились»[29]. Не лучшая ситуация сложилась и в Украине, во внешнеполитическом векторе которой уже несколько лет заметна явная неопределенность. Вполне вероятно, что эти обстоятельства дадут зеленый свет переговорам вокруг новых проектов – например, в рамках общей зоны свободной торговли или, в геополитическом плане, более тесного сотрудничества на евразийском пространстве. И хотя сегодня вопрос создания Евразийского союза в более широком формате (то есть с участием Турции, Азербайджана, Ирана, некоторых Балканских государств) остается лишь долгосрочным проектом, вполне возможно, что сотрудничество Украины и Турции сможет ускорить сближение «северной» и «южной» Евразии, то есть регионов российского и турецкого влияния.

В этом отношении очень важно, среди прочего, культурное взаимодействие между странами Черноморского региона. Возможно, после тезисов о чисто «материальных» вопросах ссылка на культуру покажется несколько наивной, однако не следует забывать, что именно культурное видение проблемы помогает заложить стратегический фундамент, то есть долгосрочную идеологию ее решения. А это, в свою очередь, создает благоприятные условия для сотрудничества во многих сферах – и политической, и социальной, и экономической.

Михаил Якубович, специально для «Ислам в СНГ»