«Уходящий» состав украинского парламента оказался весьма активным в плане разработки новых изменений к законодательству. Не исключением стал и уже много лет действующий закон «О свободе совести и религиозных организациях в Украине»: 6 ноября Верховный Совет принял законопроект № 10221 («О внесении некоторых изменений в некоторые законодательные акты Украины»)[1], в котором предлагаетсявнести существенные дополнения и поправки, касающиеся как процедуры регистрации новых религиозных организаций, так и отдельных аспектов деятельности уже существующих объединений.

Поскольку сегодня более 600 исламских общин в Украине действуют именно в этой плоскости (то есть имеют официальную регистрацию), закон, судя по всему, может иметь определенные последствия и для украинских мусульман. Что же именно несут поправки к закону, ожидающие рассмотрения Президентом Украины – решения давно наболевших проблем или, наоборот, дополнительные трудности?

Прежде чем перейти к самому тексту законопроекта, следует отметить, что его принятие Верховным Советом уже вызвало шквал критики. Так, Всеукраинский совет церквей и религиозных организаций (куда входят и представители украинских мусульман – главы ДУМ Украины и ДУМ Крыма) уже обращался к президенту с просьбой ветировать новый законопроект[2]; с аналогичными требованиями выступала и рабочая группа при Министерстве культуры по вопросам подготовки законопроектов в сфере свободы совести,[3] известные украинские правозащитники и религиоведы (Е. Захаров, В. Еленский, А. Колодный, Л. Филипович и др.)[4] и, наконец, представители парламентской оппозиции.[5]

Суть предложенных законом поправок выглядит следующим образом. Фактически вносятся изменения лишь в 6 статей ныне действующего закона «О свободе совести и религиозных организациях в Украине» (1991, с поправками вплоть до 2009 года).  Первое значимое нововведение – это предложение «двойной регистрации». Если раньше община просто регистрировала статут и сразу получала статус юридического лица (то есть могла открывать денежный счет, проводить финансовые, имущественные и другие операции), то новая редакция предлагает дополнительную «государственную регистрацию». Таким образом, глава (или полномочный представитель) объединения будет вынужден идти путем других юридических лиц (например, коммерческих организаций), сталкиваясь с обычными в таких случаях бюрократическими проволочками.

Довольно странно выглядят изменения, вносимые в статью 21 новой редакции закона («Религиозные обряды и церемонии»). И в предыдущей, и в новой версии, общине необходимо подавать заявку не позднее, чем за 10 дней до публичного проведения определенного ритуала. Однако в старой редакции была важная приписка: «кроме случаев, не терпящих отлагательства». В новой редакции эта добавка исчезла.

Наиболее проблемной, по мнению авторов упомянутых выше обращений, является 29 статья, касающаяся государственного контроля. Ранее, в предыдущей редакции закона, контроль осуществлялся местными органами власти, то есть депутатскими советами и исполнительными комитетами. В новой версии список контролирующих значительно расширен: добавлены и центральные органы власти («реализующие политику в сфере религии», а также исполнительные), и, что особо возмутило правозащитников, «органы прокуратуры».

Интересны и новые функции Департамента по делам религий и национальностей при Министерстве культуры Украины. Если ранее эта и предыдущие институции исполняли, главным образом, учетно-статистические и консультационные функции, то новая редакция закона этот список значительно расширяет. Изменения вносятся, в частности, в порядок получения разрешений на деятельность представителей иностранных религиозных организаций: в случае введения в действие новой редакции закона, эта функция закрепляется именно за указанным департаментом в структуре Министерства культуры.

На практике указанные изменения могут привести к следующим последствиям. Усложнение получения религиозными организациями статуса юридических лиц, в конечном итоге, не способствует регистрации большого числа автономно действующих объединений. Если сегодня, согласно исследованиям главы Крымского научного центра исламоведения А.А.Булатова, в Крыму действует более 600 незарегистрированных исламских общин, ожидать изменений этой цифры в ближайшем будушем не приходится. Поэтому многие организации будут продолжать вести свою деятельность и без официальной регистрации, которая, впрочем, совсем не является обязательной. Однако воспользоваться всеми возможностями религиозной деятельности (например, приглашением зарубежных проповедников) в этом случае будет сложнее.

Если норма о публичных религиозных церемониях пока не вызывала особых трудностей, то уже расширение списка контролирующих органов может привести к дополнительным вопросам. «Контроль» в сфере религии требует компетентного подхода, поэтому государство с необходимостью должно обратить внимание на привлечение и подготовку соответствующих специалистов. Хочется, впрочем, верить, что в Украине, в отличие от многих других стран, эти специалисты не превратятся в «госисламоведов», плодящих «индексы запрещенных книг» и видящих «экстремизм» чуть ли не за каждой цитатой из Корана и Сунны.

Довольно ощутимо на деятельности уже зарегистрированных (и имеющих статус юридического лица) исламских общин может сказатся новая норма, касающаяся приглашения иностранцев. Ежегодно Украину посещает более сотни исламских ученых, преподавателей и проповедников из Турции, арабских стран, государств Запада. Согласно новой редакции закона, разрешение на вьезд будет зависеть уже не от местных, а от центральных органов власти, то есть также может усложнить и бюрократизировать процедуру.

Даже краткий обзор нового законопроекта, вносящего изменения в законодательство о свободе совести и религиозных организациях в Украине, показывает, что принципального улучшения ситуации в этой сфере не предвидится.  

Полноправная деятельность организаций украинских мусульман в Украине, как свидетельствует опыт предыдущих лет, также требует определенных законодательных решений, более глубокого и более серьезного характера.Сюда относится и необходимость разрешения на фотографирование в хиджабе (во время оформления официальных документов, например, паспорта), и проблема урегулирования статуса «параллельных» религиозных организаций (например, в Крыму наравне с ДУМ Крыма функционирует Духовный центр мусульман Крыма, лидер которого также носит титул «муфтия» полуострова). Остается открытым вопрос о деятельности некоторых мусульманских учебных заведений, в частности, возможности совмещения среднего государственного и религиозного образования. На местном уровне время от времени возникают проблемы с возвращением помещений мечетей, ныне использующихся для других целей, а также выделения земельных участков под новые дома для молитвы. Немало проблем возникают и на уровне культурного дискурса, в частности, с образом ислама и крымских татар, до сих пор представленном в украинских школьных учебниках в в довольно неоднозначном виде.

Интересно, что достижения украинских мусульман, которые во многом стали возможными в условиях свободы вероисповеданий, отмечаются и на страницах исламской прессы, в частности, в арабских странах. Краткий мониторинг статей в арабской периодике за последние несколько лет показывает, что авторы публикаций, посвященных исламу в Украине, в целом дают позитивную оценку положению дел. Во многих материалах звучит идея о том, что в Украине можно свободно вести исламскую религиозную деятельность (строить мечети, открывать исламские школы, производить халяльную продукцию). Главной трудностью остается лишь нехватка финансирования по многим проектам, решать которую авторы некоторых публикаций призывают единоверцев из-за рубежа. Как отметил в прошлогоднем интервью изданию Рисала аль-Ислам глава Ассоциации «Альраид» Исмаил Кади, «хвала Аллаху, в Украине мусульмане имеют возможность совершать свои обряды, в полной мере пользуясь свободой вероисповедания, без каких-либо притеснений»[6]. Не возникает препятствий и в деятельности медресе.[7] Довольно обстоятельно вопрос состояния ислама в Украине освещен и в статье «Мусульмане Украины: свобода и безопасность», впервые опубликованной в журнале аль-Муджтама’ и распространенной на многих исламских веб-сайтах.[8]

Действительно, в отличие от многих европейских стран, в Украине пока не было попыток принять законы, специально направленные против ислама (вроде швейцарского запрета на строительство минаретов, «антиникабных» законов в Бельгии и Франции). Отметим, что, согласно рейтингу Центра религиозной свободы Гудзоновского института (США), Украина находится в списке стран с наивысшим уровнем свободы вероисповеданий (занимая вторую позицию в целом и первую среди государств с преимущественно православным населением).[9] Это конечно, ни в коей мере не позволяет идеализировать ситуацию, поскольку, как показывает опыт многих других стран, положение может измениться и в другую сторону. В этой связи возникает вполне резонный вопрос: какой смысл менять закон, который, в отличие от многих других норм украинского законодательства, уже не один год приносит свои добрые плоды? Власть, рейтинг всех институций которой (и законодательных, и исполнительных, и судебных) уже давно не поднимается выше 20-25 процентов[10], уж точно не поднимет свою популярность среди верующих (как мусульман, так и последователей других религий). Хочется верить, что государство все же прислушается к лидерам украинских конфессий и не будет принимать законов, ставящих под угрозу достижения прошлых лет.

Михаил Якубович, специально для «Ислам в СНГ»