В преддверии годовщины трагических событий мая 1944 года в Крыму и за его пределами в очередной раз усиливаются споры относительно исторического контекста депортации крымских татар.

С начала 90-ых годов в Крыму проходят мемориальные мероприятия, которые становятся все более значимыми. Они собирают как представителей крымскотатарских организаций (в первую очередь, Меджлиса), так и представителей крымской и центральной власти. Однако, далеко не все в Крыму воспринимают депортацию как преступление против крымскотатарского народа: несмотря на некоторый спад публичной активности, в Крыму и в других регионах Украины действуют общественные объединения, выступающие с откровенно ксенофобскими лозунгами. На страницах многих изданий и интернет-ресурсов, называющих себя «патриотическими», можно встретить и отрицание самой возможности восстановления прав крымских татар. Далеко не последнюю роль в этих процессах играет Коммунистическая партия Украины. Достаточно вспомнить прошлогодние заявления лидеров украинских коммунистов, народных депутатов Петра Симоненко [i]и Евгения Царькова [ii], считающих депортацию «актом спасения крымскотатарского народа». Заявления партийных деятелей, впрочем, не означают, что все их избиратели разделяет такую точку зрения. Однако такая тенденция вызывает опасения. Ведь до сих пор нет четкого ответа на вопрос: а чем сегодня является память о депортации крымских татар для украинской власти и для общества в целом? Исторической травмой, достойной памяти, или все-таки чужой, региональной проблемой?

В последние годы украинские исследователи, вторя западным коллегам, все чаще ссылаются на неоднозначное понятие «политика памяти» или «историческая политика». Термин этот довольно молод: появившись в Германии в конце 80-ых годов, идея «политики памяти» начала быстро входить в научный оборот социологии, истории и политологии европейских стран.[iii] В целом «политику памяти» определяют как «выработку отношения к различным взглядам на прошлое, высказанными политиками, партиями, правительственными и неправительственными организациями, играющими значимую роль в конкретных политических контекстах».[iv] Первичную роль в выработке этого «отношения» (то есть оценки событий), по мнению большинства авторов, играют именно правительственные институции.[v]

Про «национальную политику памяти» в Украине всерьез заговорили во времена президентства Виктора Ющенко. Это нисколько не означает, что определенных шагов в направлении выработки оценки прошлого и настоящего не проводилось и ранее; однако попытки создания комплексной программы по европейским образцам (например, Германии или Польши, также столкнувшихся с тоталитаризмом) были предприняты лишь в середине 2000-ых годов. В 2006 году был создан Украинский институт национальной памяти, до 2010 года имевший специальный статус центрального органа власти (ныне функционирует как «научно-исследовательское учреждение при Кабинете Министров Украины»).[vi] Однако ни при предыдущей власти, допустившей немало явно непродуманных шагов, ни при нынешней, никаких ощутимых действий в области формирования целенаправленной «политики памяти» так и не было сделано. Более того, уже в 2010 году УИНП обвиняли в восстановлении «советской мифологии» и отказе от поддержки национально-ориентированных проектов.[vii]

Несмотря на приоритетность освещения событий Голодомора 1932-1933 годов, за последние годы украинская власть все же делала некоторые шаги, направленные на почтение памяти жертв депортации крымскотатарского народа. В частности, в 2008 году, в поздравлении делегатам и гостям 2-й сессии V Курултая крымскотатарского народа Виктор Ющенко подчеркивал: «В вашем лице выражаю глубокое уважение к крымскотатарской общины Украины. Высоко ценю вклад, который она делает в укрепление нашей государственности и демократии, обогащение общенациональной культуры Украины». При этом Президент отметил, что «украинское демократическое движение всегда боролось за восстановление прав крымских татар. Сегодня Украинское государство собственными силами решает все проблемы возвращения депортированных и их потомков на историческую родину. Эти усилия будут продолжаться и в дальнейшем». Ющенко дал поручение Генеральной прокуратуре и Службе безопасности Украины рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела по факту насильственного выселения из Крыма крымских татар и других этносов.[viii] Как справедливо отмечает Богдан Короленко, историческая память Крыма «требует реализации лишенной исторических мифов и предвзятости взвешенной политики толерантности и учета интересов всех жителей этого сложного во всех отношениях региона, ведь предоставление со стороны государства каких-либо политических или социокультурных преференций той или иной общине априори приведет к непредсказуемым последствиям».[ix]

Наиболее активным организатором и участником мероприятий в память одепортации, является Меджлис крымскотатарского народа. Длительное время Меджлис оставался практически единственной силой, рассматривающей события 1944 как фактор необходимой консолидации и солидарности всех без исключения крымских татар. В последние годы, впрочем, эту роль Меджлиса начал оспаривать Крымскотатарский народный фронт (сформированный на базе  «Милли-фирка» и еще 16 общественных организаций). В ходе состоявшегося 24 марта этого года в Симферополе «ІІІ Общенародного собрания крымских татар» оппозиционные Меджлису силы предостерегли от «использования национальной трагедии крымскотатарского народа в политических целях». «Если будет реализован такой сценарий, то траурный митинг 18 мая будет представлен по всему миру как заключительная и самая масштабная акция «Батькивщины» – «Свободы» – «Удара» против власти и Президента Украины Виктора Януковича. Вновь будет заявлено о конфронтации крымских татар и действующей власти», ‒ сказано в обращении, принятом по итогам Собрания.[x] Стоит упомянуть и о конкуренции вокруг вопроса принятия законопроектов: «Милли-фирка» предлагала свой проект закона о депортированных, Меджлис ‒ свой (в итоге Верховный Совет принял за основу так называемый «законопроект Джемилева», однако его последняя версия пока не утверждена ).[xi]

Таким образом, сегодня среди крымскотатарской общественности доминируют два подхода к необходимости выработки оценок трагических событий депортации 1944 года. Меджлис крымскотатарского народа склонен усматривать в действиях современной украинской власти (в частности, правящей партии) проявления «советского» отношения к крымским татарам, попытку всеми силами ограничить деятельность крымскотатарских организаций. Память о депортации, таким образом ‒ это не просто дань прошлому, а попытка не допустить развития тех тревожных тенденций, который, по мнению Меджлиса, актуальны для Крыма и сегодня. Лидер этой крупнейшей организации крымских татар Мустафа Джемилев широко известен громкими заявлениями о «попытках уничтожения Меджлиса», «зачистки крымских татар в рядах власти» и.др. Такую позицию, помимо украинских оппозиционеров, склонны разделят и некоторые представители Евросоюза и, особенно, союзники Меджлиса в официальных кругах и общественных организациях Турции.

Крымскотатарский народный фронт и «Милли-фирка», ныне получившие практически безраздельную власть в Совете представителей крымскотатарского народа при Президенте Украины, сегодня стоят на иной позиции. Судя по заявлениям их лидеров, память о Депортации в целом не может препятствовать сотрудничеству с местными властями, попыткам реализовать необходимые проекты по распределению земли, легализации самозахватов и другим направлениям; в целом возросшая активность оппозиционных Меджлису сил привлекает симпатии крымских татар обещаниями решить практические вопросы обустройства репатриантов. Таким образом, трагические события депортации уже стали частью «политики памяти» крымскотатарских организаций, пытающихся расширить свое влияние в Крыму.

Формирование «политики памяти» невозможно без проведения широких научно-исследовательских работ историков. Данные Национальной библиотеки им. В. И. Вернадского, свидетельствуют, что вУкраинеза последние двадцать лет было защищено несколько кандидатских и докторских диссертаций, посвященных проблемам крымскотатарского народа в ХХ веке и депортации. Функционируют несколько Интернет-проектов, специально освещающих тематику депортации (например, туркоязычный Kırım Tatar Sürgünü).[xii] Однако на уровне включения в школьные учебники, обеспечения соответствующей литературой библиотек, подготовки документальных фильмов, проведения специальных конференций вопрос депортации крымских татар представлен очень слабо. Активны, впрочем, в этом вопросе исламские организации Украины: кроме ДУМ Крымак теме депортации обращаются Ассоциация «Альраид» (проведение семинаров, публикация соответствующих материалов), ДУМ Украины и ДЦМ Крыма.

Одним из трагических последствий депортации была попытка советской власти полностью очистить Крым от памяти о его коренных жителях, переименовав практически все населенные пункты. Судя по всему, ни в одном регионе бывшего СССР не совершалось аналогичных акций ‒ ни по численности населенных пунктов, ни по территориальному охвату. На сегодняшний день Крым остается своеобразным «заповедником» безликой советской топонимики. Предложенные некоторыми общественными организациями (в частности, «Бизим Кырым») планы возрождения крымскотатарских названии при сохранении уже существующих, к сожалению, так и не нашли поддержки у власти.[xiii] Специальная карта с обеими вариантами названий (официальным и крымскотатарским), подготовленная в 2009 году,[xiv] также пока остается на бумаге. Впрочем, в обиходе крымскотатарских общественных, религиозных организаций и медиа (например, Kırım Haber Ajansı) все же существует тенденция к использованию двух вариантов географических названий.

Интерес украинского общества к проблемам крымских татар является не только показателем уровня толерантности, но и степени интеграции крымскотатарских репатриантов. Хотяна сегодняшний день как крымских татар, так и крымчан других национальностей во многом волнуют одни и те же социальные и экономические проблемы. Украинская власть, несмотря на все усилия, до сих пор не выработала четкого видения культурного будущего Крыма. В отличие от соседней моноэтнической и монорелигиозной Польши, где культура татарского меньшинства, насчитывающей всего несколько десятков тысяч человек, давно стала составляющей национального возрождения, в многокофесиональной Украине этот вопрос до конца пока не решен. Предстоит еще очень много сделать для того, чтобы залечить травмы, связанные с событиями мая 1944 года в истории крымскотатарского народа. Как и другие страницы истории крымскотатарского народа и Крыма в целом, осмысление депортации и ее последствий должно стать неотъемлемой частью украинской «политики памяти». Хочется верить, что такая стратегия все же будет выработана в ближайшем будущем и учтет интересы всех национальных и религиозных групп полуострова.

[i]Симоненко оправдывает депортацию крымских татар, http://news.liga.net/video/politics/663053-simonenko_opravdyvaet_deportatsiyu_krymskikh_tatar_video.htm.

[ii]Евгений Царьков: Депортация сохранила татарам жизнь, http://www.kpu.ua/evgenij-tsarkov-deportatsija-sohranila-tataram-zhizn/

[iii]См. одно из наиболее цитируемых англоязычных изданий: AlexandraBarahonaDeBrito, CarmenGonzalezEnriquez, PalomaAguilar. The Politics of Memory: Transitional Justice in Democratizing Societies. ‒ New York: Oxford University Press, 2001. ‒ 448 p.

[iv]Verovšek, Peter, The Politics of Memory: A Conceptual Approach tothe Study of memory in Politics,

http://www.yale.edu/macmillan/ocvprogram/conf_papers/Verovsek.pdf

[v]Lebow, Richard Ned. The memory of Politics in Postwar Europe// The Politics of Memory in Postwar Europe. ‒ Durham: Duke University Press, 2006. ‒ P. 6-9.

[vi]См.: http://www.memory.gov.ua.

[vii]Рибаков, Дмитро. Інститут національної пам’яті розпочав процес національної амнезії, http://gazeta.dt.ua/SOCIETY/institut_natsionalnoyi_pamyati_rozpochav_protses_natsionalnoyi_amneziyi.html.

[viii]Ющенко доручив ГПУ і СБУ розглянути порушення справи про виселення кримських татар, http://www.newsru.ua/ukraine/05dec2009/repatrianti.html.

[ix]Короленко, Богдан. Крим як місце пам’яті: моделі пам’яті в історичному контексті (аналітичний огляд), http://www.memory.gov.ua/ua/publication/content/1652.htm.

[x]Меджлис превратит День депортации в политический фарс, – делегаты собрания крымских татар, http://www.kianews.com.ua/node/53661

[xi]Нардепы приняли за основу законопроект Джемилева о восстановлении прав депортированных, http://novoross.info/politiks/12892-nardepy-prinyali-za-osnovu-zakonoproekt-dzhemileva-o-vosstanovlenii-prav-deportirovannyh.html.

[xii]http://www.surgun.org/surgun/.

[xiii]Репрессированная история. Вернутся ли в Крым тюркские имена?, http://www.islamnews.ru/news-135616.html

[xiv]http://medeniye.org/sites/default/files/Qirim_haritasi.jpg.