Крымскотатарская общественность и весь тюркский мир отмечает в этом году 160-летие великого человека, талантливого педагога-просветителя, выдающегося мыслителя, общественного деятеля, журналиста Исмаила Гаспринского.

Личность и труды Исмагил-бея долгие годы советского режима была предметом забвения и фальсификаций. Даже мое поколение 40‑летних хорошо помнит, как идеи Гаспринского о единстве российских мусульман отрицались во имя региональной и племенной разрозненности.Между тем, Исмагил-бей поднял на невиданную ранее высоту образ честного труженика в лице алима и светского интеллигента, бая и простого работника. Он также сумел объяснить, как идеи коранической справедливости и законности могут быть реализованы в обществе Нового времени. Он учил молодежь искать и приобретать знания, а затем щедро отдавать их во имя Родины и нации — причем учил не на словах, а своим ежедневным и неустанным подвижничеством. Молодые радикалы упрекали Гаспринского в соглашательстве с властями, но он твердо верил в силу реформ,был убежден в том, что лучшее будущее можно создать только трудом свободного человека, но никак не насилием и не в атмосфере праздности. Кровавая российская история прошлого века пошла другим путем; может, поэтому нам столь не хватает уверенности в завтрашнем дне в нашем богатейшем Отечестве?

Исмагил-бей Гаспринский не случайно становится «отцом эпохи» национального развития российских мусульман. Он родился 8 марта 1851 года в крымском селении Гаспра. Годы его жизни — это «либеральный век» западноевропейской цивилизации, когда было обеспечено политическое равноправие и достаточно высокие жизненные стандарты для честных тружеников, что спасло многие страны Европы от революций. Наша Родина, как и страны мусульманского мира, были не в их числе. Основная часть жизни Исмагил-бея прошла в годы, когда в России отсутствовал парламент, поэтому его трибуной стала пресса: ведь, по утверждению классика социологии Макса Вебера, в допарламентскую эпоху журналист фактически является единственным типом политика-вождя.

В 1883 году Исмагил-бей добивается открытия «Тарждемана» — первой стабильной газеты в истории российских мусульман. «Тарджеман» как первый центр политической консолидации тюркского мира активно поддержала прежде всего татарская элита. В условиях разбросанности нации по российским просторам газета была оптимальным механизмом консолидации. За первое десятилетие существования газеты среди наиболее активных сторонников этой программы можно назвать: в Казани — алима Шигабетдина Марджани, педагога Хади Максуди, мударриса Галимджана Баруди, купцов Сулеймана Аитова, Мухаммед-Садыка Галикеева, Ахмеда Хусаинова; в Уфе — муфтиев Салим-Гирея Тевкелева и Мухаммедъяра Султанова, казыев Рашида Ибрагима и Ризу Фахретдина, ахуна Шарафетдина Сулейманова; в Троицке — ишана и мударриса Зайнуллу Расули и купцов Яушевых; в Оренбурге — педагога и издателя Фатиха Карими и купца Гани Хусаинова; в Симбирске — купца Ибрагима Акчурина; в Стерлибаше — мударрисов братьев Тукаевых; в Екатеринбурге — купцов братьев Агафуровых. Так одновременно «Тарджеман-бабаю» удалось сплотить вокруг себя представителей всех групп национальной элиты, включая буржуазию, духовенство, интеллигенцию и дворянство.

Печать была единственным реальным механизмом связей внутри общества российских мусульман. Газеты воспринималась как ежедневные просветители и проводники в мире современности. Отсюда следует постоянная готовность общества сообщать в газеты информацию о значимых событиях, наличие огромной добровольной корреспондентской сети на местах. В отсутствие возможности создать политические партии до 1917 года редакторы и сотрудники газет выполняли функцию профессиональных политиков и общественных деятелей. Идея нации была одной из ключевых концепций XIX века. Из философской доктрины славянофилов Гаспринский заимствовал идею о «национальности как коллективной личности, имеющей свое особое призвание». Славянофилы говорили о русской нации как о едином коллективе всех православных христиан России. И Гаспринский подразумевал под нацией не отдельные тюркские мусульманские этносы России, а всю совокупность мусульман России, объединенных под руководством духовенства, буржуазии и интеллигенции. Наряду с идеей единой нации И. Гаспринский высоко оценивал концепции всеобщего образования и идею эволюции. Он утверждал, что причина отсталости мусульман от «других народов в умственной и политической жизни прежде всего — в отсутствии идеи и цели… Англичанин или немец, приступая к какому-либо торговому или промышленному делу, ставит перед собой обдуманную задачу и стремится к ней в течение долгих лет. Так, общества и народы задаются целями, осуществление коих может быть лишь в будущем. Без общественных задач и стремлений не может быть ни народного дела, ни народной жизни».В пример мусульманам Гаспринский ставил также и Японию.

К началу XX века Гаспринский сформулировал политическую программу тюрко-татарской нации, сочетавшую как типично буржуазные требования (политические и гражданские свободы, конституционное государство и т. д.), так и правовые акты и нормы, характеризующие ее как «миллет» — особую этническую структуру в рамках имперского государства (особый правовой статус, концентрация вокруг духовных собраний, национально-пропорциональная система формирования органов власти и т. п.). Так, Гаспринский выдвинул идею единой религиозной автономии российских мусульман в лице миллета. Его лидером должен был стать общероссийский Раис аль-Уляма (председатель совета богословов). При этом наряду с контролем над мечетями, религиозными школами и вакфами эта автономия должна была сформировать и светские общенациональные институты. Здесь можно говорить о влиянии австро-венгерской модели культурно-национальной автономии. По Гаспринскому, каждая нация должна являться юридическим лицом, обладать своими экономическими учреждениями (банками, кооперативами и т. д.), автономной системой образования, просветительными и благотворительными учреждениями, а также политической структурой. Нация российских мусульман Гаспринского строится на идее единства всех мусульманских народов России, перед которыми стоят сходные задачи приобщения к современной цивилизации и гражданскому обществу под лозунгом «Единство в языке, действиях и мыслях».

Основной институт этой нации — 4‑летний мектеб, где преподавались чтение, письмо, основы религии, правильное чтение Корана, счет, диктант, правописание, правила тюркского языка. Вводилось преподавание предметов по учебникам, основанным на началах европейской педагогики, вместо изучения конкретных богословских произведений. По этой школе все движение и получило название «усуль джадид» (новый метод). Выпускника такой школы уже ничто не могло поколебать в верности основам религии и нации. Поэтому идеи Гаспринского вначале победили там, где мусульмане были в меньшинстве: среди татар городов, диаспоры и регионах дисперсного расселения.

В начале прошлого века Гаспринский начинает активную книгоиздательскую деятельность.

Он создает целый «печатный концерн», объединяющий издание газет и журналов, художественной и учебной литературы. Новая национальная эпоха стимулирует развитие многожанровой беллетристики, публицистики, учебной и энциклопедической литературы. Стандартизированный и упрощенный литературный язык Нового времени — тюрки — является одной из основ складывания тюрко-мусульманской нации.

 Пресса уделяла огромное внимание формированию национальной элиты. До этого европейски образованные люди отходили от духовной жизни нации, ассимилировались. В эпоху Гаспринского образованная личность оказывалась в центре национальной жизни. Вспомним пример Садретдина Максуди. Гаспринский призывал руководствоваться примером Садри, который получил мусульманское, русское и европейское образование, встречался для выработки жизненной позиции с Львом Толстым и классиком турецкой литературы Ахмедом Мидхатом. В «Тарджемане» положительно оценивается первый роман Максуди, газета дает ему напутствие для поездки на учебу в Париж, а по его возвращении в Россию Гаспринский обеспечивает его избрание в члены ЦК «Иттифака». Газеты регулярно освещают деятельность Максуди в Государственной Думе, предоставляют ему трибуну для выступлений. Гаспринский неоднократно подчеркивает, что эпоха средневековых ханств прошла и мусульмане из подданных средневековых государств должны превратиться в граждан государства Нового времени. Вековой фатализм, неприятие изменений сменились верой в возможность реформ, выгодных для нации и ислама и соответствующих сути Корана. Гаспринский максимально использует идеи реформаторства, творческого духа в исламе, ссылаясь на то, что сам пророк Мухаммад говорил о необходимости изменений в жизни уммы в соответствии с потребностями времени. По мнению джадидов, если Марджани вернул татарам их прошлое, то Гаспринский создал их настоящее. Не случайно Исмагил-бея называли «отцом нации», то есть отцом-основателем, воплощающим архетип мудрого и справедливого отца. Многочисленные отклики на смерть Гаспринского отражают именно феномен нации, потерявшей своего отца. Фатих Карими прямо называет его духовным отцом 30 миллионов тюрок-мусульман, который вырвал их из векового прозябания, вернул им волю и уверенность в собственных силах, направил на путь учебы и труда. Смерть Гаспринского в августе 1914 года стала своеобразным катарсисом для мусульман России. Но его мысли о единстве российских мусульман, уважении личности, стремлении людей не только к сытости, но и справедливости актуальны и в новом тысячелетии. Так сумеем ли мы выполнить заветы Исмагил-бея и построить лучше будущее для нас и наших детей?